- поход в графике
- поход ожидается
- поход-разведкаавтор рассказа: Максим Костюченко, участник сплава.
Многие люди держат домашних питомцев, милых и безобидных. А попробуйте-ка поухаживать за дикой щукой. Это настоящий хищник, который предпочитает сидеть в зарослях и оттуда атаковать свою жертву. Конечно, в перерывах между прозябанием в засаде и приёмом пищи щуки любят просто избороздить просторы своего водоёма. А что делать, если щука одомашнена, свёрнута в баул и вообще на самом деле байдарка, а не рыба. Питание ей особо не требуется, но зов стихии неумолим — лежит она себе всю зиму, а с разливом рек просится на волю. Чтобы совместить приятное с полезным, в этот раз я выбрался на небольшой сплав по реке Пра, что в Рязанской области.
Город за зиму уже наскучил, хотелось сбежать от этих прямых линий, аккуратных тропинок, выложенных плиткой, и распахнуть Душу на природе. Поход выбирал заранее простым тыканием пальцем в небо, куда попал, туда и направился.
Для многих само слово «сплав» вызывает ассоциации, навеянные из фильмов, когда команда смельчаков в касках,спасжилетах штурмуют и проходят пороги, вокруг всё клокочет, брызги летят в лицо, кто-то цепляется веслом за камень и вылетает за борт, короче, приключения на грани выживания. Наш же поход был наполнен уютом, комфортом и безмятежной неторопливостью, то есть отличался в противоположную сторону.
Приехав на место сбора, свежеиспечённая команда начала приготавливаться к отплытию. Щуки были вне себя от радости, запах свёрнутой резины, скрип накачиваемых баллонов, всё выражало восторг.
Два моих прошлых опыта сплава проходили на катамаранах — суднах, составленных из двух параллельных балонов с поперечными перекладинами. На байдарке я ходил лишь раз и то это была килевая Таймень, так что предстоял интересный опыт и новые впечатления.
Среди наших участников, помимо опытных инструкторов были дети, собаки, новички и походники, нюхавшие не раз дым костра. Самым увлекательным на всём протяжении нашего путешествия было наблюдать за детьми и собаками. Они как настоящие двери в огромный мир чувств и впечатлений видели и проживали то, что для взрослых людей забаррикадировано нормами общества, правилами поведения и замыленностью обыденной жизнью.
Река Пра была конъячного цвета, спокойная и тихая, раздобревшая в край от расстопленных весенним Солнцем снегов. То, что раньше считалось высоким берегом, сейчас находилось примерно на одном уровне с водой. Потягивающиеся спросоня деревья с растрёпанными ветками ещё не успели надеть на себя зелёный наряд, а вечно молодые и бодрые сосны и ели вовсю шумели кронами деревьев и пялились на нас. Мелкий дождик поцеловал нас перед отплытием и отправился по своим делам. Всё было готово и мы с энтузиазмом погрузились на наших надувных хищников.
Когда первые попытки увенчались успехом и я приловчился правильно макать вёсла в реку, наконец-то смог откинутся на привязанный позади рюкзак и оглянуться по сторонам. Вода медленно и лениво, как мёд обнимала борта Щуки. Мелкие брызги от вёсел с тончайшим хрустальным звоном отскакивали в разные стороны.Течение несло нас вперёд. Насыщенный лесной покров радовал своим разнообразием и неповторимостью. Небесная гладь пенилась облаками и остатками туч от прошедшего дождя. Вода в реке успокоилась и поверхность ртутная, как стекло, холодно поблескивала под лучами Солнца.Я пытался ухватить момент, понять в какой же момент происходит отключение от городской жизни и начинается отдых,в какой миг тело понимает, что оно на природе, в естественной среде, и начинает набираться сил. Поймать за хвост этот миг не удалось и поэтому продолжил просто созерцать пейзажи вокруг.
С диким шумом, визгами, кряхтением и гудками фанатской дудки — вувузелы позади нас вывалился катамаран из-за поворота. Толпа молодчиков, размахивая флагом ВДВ и крича «Мы — походный спецназ», нарушила тишину. Как назойливая реклама или продавец-консультант они стягивали всё внимание на себя. «Мы — здесь, мы — тут, мы — классные, посмотрите на нас» — был основной мотив данного представления. Завидя нас издали, катамарановцы поднатужились и усилили шумоизвлечение на несколько децибел. Видимо, они праздновали, что вырвались из города и теперь их скованная энергия расплескалась по пойме реки. Сил было много, вдобавок на корме стоял мотор и катамаран постепенно догнал нас. Салютуя и размахивая флагами, с другого борта выразили всяческое приветствие, пожелали удачи, продудели и на всех парах ушли вперёд. А наша стая диких Щук медленно двигалась к своей первой стоянке — историческому месту «Кордон 273», где когда-то любил бывать Паустовский.
Кордон представлял из себя небольшой холм, расположившийся много выше уровня воды. Территория холма была обнесена забором, на возвышении стоял домик с огромным деревянным щитом на крыше — «273». На территории уже расположилась группа туристов, а мы заняли вторую свободную беседку. После разгрузки байдарок закипела обычная и такая милая жизнь лагеря. Кто-то таскал вещи, девушки готовили ужин, кто-то начинал ставить палатку, а в небольшом углублении за забором уже начинал жить костёр. Среди всего этого действа, я заметил очень нежный одинокий цветок. Фиолетовый цвет и пушок на лепестках будто сияли неоновым цветом. Все, кто обратил внимание на эту красоту, были впечатлены. Вот за что я люблю правильных походников: они деятельны, они берегут окружающую природу. В доказательство обоих пунктов один из участников быстро воткнул три прута вокруг цветка, чтобы было его заметно и никто не затоптал. Пробивающийся росток был торжеством жизни на фоне спящих деревьев и кустов, на подстилке прошлогодних опавших листье новая жизнь тянулась к свету. И так приятно осозновать, что это видят и окружающие.
Королевский ужин с салатом, горячим и сладостями украсил наш вечер. Я никак не могу привыкнуть к тому, что в большинстве команд приём пищи организован в полуавтономном режиме. Каждый сам подходит со своей миской в порядке живой очереди, набирает еды, а затем располагается, где Душе угодно. Мне повезло попасть в свой первый опыт попасть к гидам, которые очень тонко и трепетно выстраивали тёплые и общинные отношения в команде. Там любой приём пищи проходил в кругу, в центре которого находился костёр. Как большая семья каждый передавал по кругу свою миску и ожидал, когда еда будет у каждого и прозвучит «Приятного аппетита, дорогие друзья». Честно говоря, таких мелочей: ощущения очага даже в краткосрочных походах, даже в окружении ещё малознакомых людей не хватает.
Поглащая маленькими порциями свой ужин, я смаковал каждый оттенок вкуса, пытался ощутить чем отличается ложка этой каши, от ранее съеденной. Как немножно по-разному язык воспринимает новый кусочек еды — почти медитация.
В другой стороне от нас расположилась компания туристов, которые праздновали наступление Весны и первые нормальные длинные выходные. С их стороны звучали тосты, громкие выкрики «Ура!Ура!Ура!». Как стемнело их команда приступила к хоровому пению известных песен, мы же ушли к нашем костру. Слушая байки и рассказы, которых в таких больших группах не бывает мало, потихоньку встречали ночь. Полная Луна огромным глазом небесного филина прищурившись глядела на Землю. Казалось ещё чуть-чуть и в этой убаюканной тишине раздастся небесный «У-уф У-Уф У-уф».Лес, река, заводи переодевались и открывали двери для полуночных жителей. Новые загадочные звуки наполонили окружающий мир.
Утром перед прощанием со стоянкой, мы отправились по пути Паустовского. История гласит, что идя по тропе до удалённых озёр, писатель придумал свой рассказ «Кордон 273». За все время пути я шёл и размышлял: «Каково это осозновать, что через десятки, сотни лет, по этой реке также будут проходить туристы, как им будут представляться походы прошлого. Почему эта простая природа и красота для одних лишь воскресный отдых, а для других источник вдохновения и созидания». Вглядываясь в деревья, которые когда-то также смотрели на Паустовского, мне приходил только один ответ, что каждый человек отражает в окружающий мир то, чем сам богат. Кто-то сочиняет произведения, кто-то по-иному взглянет на жизнь, другие попоют с душой песни, а некоторые всего лишь обронят фантик или оставят пластиковые блага цивилизации.
Конечной точкой небольшой прогулки было уединённое озеро. Оно, видимо, наполнялось разливавшейся по весне рекой. Паустовский был большим любителем рыбалки и, хочу заметить, место он заприметил шикарное — жена и рыбнадзор точно не найдёт.
В округе озера были вековые сосны со странными вырезами в виде сержантской лычки. «Сержантами» деревья стали в годы войны. С них добывали смолу, которая шла на разные нужды. Планировалось спилить затем этих исполинов, но кто-то забыл или забил на это дело. Теперь служивые стали пристанищем для скворечников. Птиц в них ещё не было, если они, конечно, тут квартируются, а вот новосёлов — ворон в кронах расположилось предостаточно. Как базарные торговки, а может быть сенаторы Древного Рима пернатые что-то обсуждали. Их гнёзда из сплетённых прутьев, хвороста и пуха выглядели гигантскими шапками. На прощание мы сделали памятные фотографии с кордоном, загрузились и отправились дальше.
Сегодня значительно увеличилось количество байдарок, катамаранов — на природу вырвалась значительная часть людей. Судна были разные: щуки, таймени, ильмени, с разной начинкой: спортивные команды, семьи, детские команды, одиночки, дуэты. Пра превратилась в Арбат.
Грести стало легче, потому что организм переключился в режим физической активности. Сил стало тратится меньше, мы позволяли реке нести нас вперёд по её разумению. Течение кидало нас в разные стороны, заставляло вальсировать и разворачиваться на 360 градусов. Щука радостно скрипела и хлюпала водой за кормой. Не имея киля, достаточного опыта управления, мне не удавалось держать курс ровным, как этого хотелось. В итоге я оставил попытки и решил просто идти, как есть.
Стоит рассказать о самых спонтанных, юных наших путешественниках — детях инструкторов и участников. Они — настоящая кладезь наблюдений: разного возраста, разного воспитания, разного пола. Четыре наши жемчужины — Лиза, Маргарита, Михаил и Егор. Самая младшая — Лиза, поразила меня сразу же тем, что была похожа на маленькую якутку. Резвая, искристая, весёлая и безграничная. Все её игры и увлечения показывали важность изучения окружающего Мира. Она находила увлечение во всём: в ветках, в воде, в сосновых шишках, в помощи взрослым, в игре с собаками. Полное отсутствие внутренних ограничений позволяли ей быть ближе всех к красоте и дикости природы, которая нас окружала. Она была отражением сверкающей воды, лёгкостью шумевшего ветра и свежестью весны. Словно маленькая Йети она была одета в длинную жёлтую яркую курту, а на голове носила пушистые наушники. Её дебют состоялся в организованном на второй стоянке небольшом конкурсе — «Мы ищем таланты». Она без всякого страха, искренне и смело выступила первой и спела детскую песенку. Внутри меня словно что-то прорвалось. Когда и где я потерял эту возможность видеть чистым взглядом и проживать без оглядки свою жизнь, как она? Почему вообще это произошло? Почему мы — взрослые таскаем с собой внутри теплицы страхов, города стереотипов и армейские корпуса ограничений. Большинству требуется громадное количество усилий, безобразий, чтобы сбросить всё это с себя и хоть на мгновение вернуться к детским истокам.
Вторая жемчужина — Маргарита. Эта девочка уже вовсю пробовала границы доступного: то шапку стянет с головы, то начнёт всех тыкать, разглядывая реакцию. Всё это она аккуратно собирала и складывала в свой жизненный багаж. Повторение поведения взрослых, такое милое, прямое и серьёзное одновременно, как зеркало отражало всевозможные манеры, которые она наблюдала у нас — взрослых. Здесь разыгрывалась настоящая драма чувств и эмоций — как можно себя вести и как вести себя лучше всего. Самый чудный момент был, когда Маргарита залезла в воду и ей запретили играть, а заставили сушить носки, сидя рядом с костром. Глубины трагедии не было предела: словно Прометей, которому предстояло вечность нести своё наказание перед Зевсом, девочка комментировала своё наказание: «Будущее никогда не наступит», «Потом — это так далеко», «Я состарюсь с сушкой ваших носков». Где-то подобное я уже слышал у людей в апатии и безнадёги. Мне стало любопытно, насколько крепкая эта печаль и горечь:
— Маргарита, а если бы ты могла вот прям сейчас мгновенно высушить носочки, чем бы ты занялась?
— Я бы играла!
— А во что ты бы хотела сыграть, какая твоя любимая игра?
— Я бы сыграла в дракончиков.
— Звучит интересно, а что это за игра?
— Мы ставим ладошки вот так, потом каждый говорит по слову считалочки Летели… Дракончики… Ели… Пончики… Сколько… Дракончики… Съели… Пончиков… и число, а потом хлопаем
— А я не играл в такую игру, научи меня.
На удивление, настроение Маргариты сразу улучшилось и мы стали играть. Играть она хотела в эту игру вечно, судя по азарту. Что ей вечность игры перед вечностью сушки носков, сущая ерунда. Затем я научил её игре «Охотник и Лиса», когда участники ставят ладошки друг над другом и голящий пытается снизу легко задеть по тыльной стороне «Лисы», затем игроки меняются местами. Играть с детьми можно долго, насколько у них хватает внимания. К нам сразу же подтянулись другие любопытствующие младшие участники и захотели присоединиться и всё попробовать. Сразу вспомнился анекдот:
«Пришёл в гости друг и говорит:
— Ты чего такой грустный, давай спою!
И ведь споил, зараза.»
Два молодых паренька — Миша и Егор уже походили на молодых львов. Они умеют рубить дрова, собирать хворост, разжигать костёр, поддерживать огонь, помогать на кухне и, думаю, много чего ещё. Егор с виду очень серьёзный и критичный парень, хотя это не мешает ему радоваться жизни, хмурить брови, лазать по деревьям и играть в салочки. Он уже логически размышляет и имеет собственное мнение. Сидя рядом с костром и глядя на огонь, создаётся ощущение, что он уже думает о будущем, принимает какие-то важные решения, например, есть ли кашу с майонезом или вкуснее с кетчупом. Миша же очень любопытный, что меня порадовало. Раскрыв рот он слушает взрослых, вставляя свои комментарии и присматривается, как его воспримут. А ещё в отличии от Егора чувствуется его открытость и готовность изучать окружающий мир. Оба эти парня молодцы, каждый из них уже умеет жить в тех условиях, которые пару-тройку сотен лет назад были нормой. Не думаю, что отключение Интернета станет для них Вселеннским горем.
Четыре жемчужины — четыре разные реки жизни, которые выльются в своё русло, в отдельную, особую и интересную личность. Они стали для меня глотком жизни, наравне с красотой этой природы.
Под конец, главный инструктор — Ирина, позволила мне вернуться в моё прошлое и осуществить мечту — раздать пищу. Раздавал как делал в своей первой команде, что описывал выше — миски по кругу. Столько негодующих и голодных я не видывал давно. Непривычный подход многих смутил и это было забавно наблюдать. Но я безумно благодарен всем, что они выдержали и позволили мне на пару минут ощутить семейное тепло круга.
Наши четыре дня вот — вот должны были закончиться. Преодолев большой завал из коряг, павших деревьев, мы, уже не работая вёслами, под силой течения подходили к финишу. Жаркое Солнце палило с июльским приветом из будущего. Множество рыбаков на берегах, катамараны и байдарки других команд, создавали ощущение праздника выходного дня. Я ловил последние секунды нашего похода, они были такие сладкие и грустные. Словно последние страницы книги, которые подчёркивали всю красоту прочитанного произведения, усиливали приятное послевкусие.
Эта река для нас заканчивалась, но мы отправлялись в течение другой реки — будущего обыденной жизни. И пусть нам там сопутствует погода, Солнце и дружная команда! Я отлично отдохнул и отбросил в сторону городские заботы, мысли о работе. Всё сложилось в этот раз волшебно!
автор рассказа: Максим Костюченко, участник сплава.
Многие люди держат домашних питомцев, милых и безобидных. А попробуйте-ка поухаживать за дикой щукой. Это настоящий хищник, который предпочитает сидеть в зарослях и оттуда атаковать свою жертву. Конечно, в перерывах между прозябанием в засаде и приёмом пищи щуки любят просто избороздить просторы своего водоёма. А что делать, если щука одомашнена, свёрнута в баул и вообще на самом деле байдарка, а не рыба. Питание ей особо не требуется, но зов стихии неумолим — лежит она себе всю зиму, а с разливом рек просится на волю. Чтобы совместить приятное с полезным, в этот раз я выбрался на небольшой сплав по реке Пра, что в Рязанской области.
Город за зиму уже наскучил, хотелось сбежать от этих прямых линий, аккуратных тропинок, выложенных плиткой, и распахнуть Душу на природе. Поход выбирал заранее простым тыканием пальцем в небо, куда попал, туда и направился.
Для многих само слово «сплав» вызывает ассоциации, навеянные из фильмов, когда команда смельчаков в касках,спасжилетах штурмуют и проходят пороги, вокруг всё клокочет, брызги летят в лицо, кто-то цепляется веслом за камень и вылетает за борт, короче, приключения на грани выживания. Наш же поход был наполнен уютом, комфортом и безмятежной неторопливостью, то есть отличался в противоположную сторону.
Приехав на место сбора, свежеиспечённая команда начала приготавливаться к отплытию. Щуки были вне себя от радости, запах свёрнутой резины, скрип накачиваемых баллонов, всё выражало восторг.
Два моих прошлых опыта сплава проходили на катамаранах — суднах, составленных из двух параллельных балонов с поперечными перекладинами. На байдарке я ходил лишь раз и то это была килевая Таймень, так что предстоял интересный опыт и новые впечатления.
Среди наших участников, помимо опытных инструкторов были дети, собаки, новички и походники, нюхавшие не раз дым костра. Самым увлекательным на всём протяжении нашего путешествия было наблюдать за детьми и собаками. Они как настоящие двери в огромный мир чувств и впечатлений видели и проживали то, что для взрослых людей забаррикадировано нормами общества, правилами поведения и замыленностью обыденной жизнью.
Река Пра была конъячного цвета, спокойная и тихая, раздобревшая в край от расстопленных весенним Солнцем снегов. То, что раньше считалось высоким берегом, сейчас находилось примерно на одном уровне с водой. Потягивающиеся спросоня деревья с растрёпанными ветками ещё не успели надеть на себя зелёный наряд, а вечно молодые и бодрые сосны и ели вовсю шумели кронами деревьев и пялились на нас. Мелкий дождик поцеловал нас перед отплытием и отправился по своим делам. Всё было готово и мы с энтузиазмом погрузились на наших надувных хищников.
Когда первые попытки увенчались успехом и я приловчился правильно макать вёсла в реку, наконец-то смог откинутся на привязанный позади рюкзак и оглянуться по сторонам. Вода медленно и лениво, как мёд обнимала борта Щуки. Мелкие брызги от вёсел с тончайшим хрустальным звоном отскакивали в разные стороны.Течение несло нас вперёд. Насыщенный лесной покров радовал своим разнообразием и неповторимостью. Небесная гладь пенилась облаками и остатками туч от прошедшего дождя. Вода в реке успокоилась и поверхность ртутная, как стекло, холодно поблескивала под лучами Солнца.Я пытался ухватить момент, понять в какой же момент происходит отключение от городской жизни и начинается отдых,в какой миг тело понимает, что оно на природе, в естественной среде, и начинает набираться сил. Поймать за хвост этот миг не удалось и поэтому продолжил просто созерцать пейзажи вокруг.
С диким шумом, визгами, кряхтением и гудками фанатской дудки — вувузелы позади нас вывалился катамаран из-за поворота. Толпа молодчиков, размахивая флагом ВДВ и крича «Мы — походный спецназ», нарушила тишину. Как назойливая реклама или продавец-консультант они стягивали всё внимание на себя. «Мы — здесь, мы — тут, мы — классные, посмотрите на нас» — был основной мотив данного представления. Завидя нас издали, катамарановцы поднатужились и усилили шумоизвлечение на несколько децибел. Видимо, они праздновали, что вырвались из города и теперь их скованная энергия расплескалась по пойме реки. Сил было много, вдобавок на корме стоял мотор и катамаран постепенно догнал нас. Салютуя и размахивая флагами, с другого борта выразили всяческое приветствие, пожелали удачи, продудели и на всех парах ушли вперёд. А наша стая диких Щук медленно двигалась к своей первой стоянке — историческому месту «Кордон 273», где когда-то любил бывать Паустовский.
Кордон представлял из себя небольшой холм, расположившийся много выше уровня воды. Территория холма была обнесена забором, на возвышении стоял домик с огромным деревянным щитом на крыше — «273». На территории уже расположилась группа туристов, а мы заняли вторую свободную беседку. После разгрузки байдарок закипела обычная и такая милая жизнь лагеря. Кто-то таскал вещи, девушки готовили ужин, кто-то начинал ставить палатку, а в небольшом углублении за забором уже начинал жить костёр. Среди всего этого действа, я заметил очень нежный одинокий цветок. Фиолетовый цвет и пушок на лепестках будто сияли неоновым цветом. Все, кто обратил внимание на эту красоту, были впечатлены. Вот за что я люблю правильных походников: они деятельны, они берегут окружающую природу. В доказательство обоих пунктов один из участников быстро воткнул три прута вокруг цветка, чтобы было его заметно и никто не затоптал. Пробивающийся росток был торжеством жизни на фоне спящих деревьев и кустов, на подстилке прошлогодних опавших листье новая жизнь тянулась к свету. И так приятно осозновать, что это видят и окружающие.
Королевский ужин с салатом, горячим и сладостями украсил наш вечер. Я никак не могу привыкнуть к тому, что в большинстве команд приём пищи организован в полуавтономном режиме. Каждый сам подходит со своей миской в порядке живой очереди, набирает еды, а затем располагается, где Душе угодно. Мне повезло попасть в свой первый опыт попасть к гидам, которые очень тонко и трепетно выстраивали тёплые и общинные отношения в команде. Там любой приём пищи проходил в кругу, в центре которого находился костёр. Как большая семья каждый передавал по кругу свою миску и ожидал, когда еда будет у каждого и прозвучит «Приятного аппетита, дорогие друзья». Честно говоря, таких мелочей: ощущения очага даже в краткосрочных походах, даже в окружении ещё малознакомых людей не хватает.
Поглащая маленькими порциями свой ужин, я смаковал каждый оттенок вкуса, пытался ощутить чем отличается ложка этой каши, от ранее съеденной. Как немножно по-разному язык воспринимает новый кусочек еды — почти медитация.
В другой стороне от нас расположилась компания туристов, которые праздновали наступление Весны и первые нормальные длинные выходные. С их стороны звучали тосты, громкие выкрики «Ура!Ура!Ура!». Как стемнело их команда приступила к хоровому пению известных песен, мы же ушли к нашем костру. Слушая байки и рассказы, которых в таких больших группах не бывает мало, потихоньку встречали ночь. Полная Луна огромным глазом небесного филина прищурившись глядела на Землю. Казалось ещё чуть-чуть и в этой убаюканной тишине раздастся небесный «У-уф У-Уф У-уф».Лес, река, заводи переодевались и открывали двери для полуночных жителей. Новые загадочные звуки наполонили окружающий мир.
Утром перед прощанием со стоянкой, мы отправились по пути Паустовского. История гласит, что идя по тропе до удалённых озёр, писатель придумал свой рассказ «Кордон 273». За все время пути я шёл и размышлял: «Каково это осозновать, что через десятки, сотни лет, по этой реке также будут проходить туристы, как им будут представляться походы прошлого. Почему эта простая природа и красота для одних лишь воскресный отдых, а для других источник вдохновения и созидания». Вглядываясь в деревья, которые когда-то также смотрели на Паустовского, мне приходил только один ответ, что каждый человек отражает в окружающий мир то, чем сам богат. Кто-то сочиняет произведения, кто-то по-иному взглянет на жизнь, другие попоют с душой песни, а некоторые всего лишь обронят фантик или оставят пластиковые блага цивилизации.
Конечной точкой небольшой прогулки было уединённое озеро. Оно, видимо, наполнялось разливавшейся по весне рекой. Паустовский был большим любителем рыбалки и, хочу заметить, место он заприметил шикарное — жена и рыбнадзор точно не найдёт.
В округе озера были вековые сосны со странными вырезами в виде сержантской лычки. «Сержантами» деревья стали в годы войны. С них добывали смолу, которая шла на разные нужды. Планировалось спилить затем этих исполинов, но кто-то забыл или забил на это дело. Теперь служивые стали пристанищем для скворечников. Птиц в них ещё не было, если они, конечно, тут квартируются, а вот новосёлов — ворон в кронах расположилось предостаточно. Как базарные торговки, а может быть сенаторы Древного Рима пернатые что-то обсуждали. Их гнёзда из сплетённых прутьев, хвороста и пуха выглядели гигантскими шапками. На прощание мы сделали памятные фотографии с кордоном, загрузились и отправились дальше.
Сегодня значительно увеличилось количество байдарок, катамаранов — на природу вырвалась значительная часть людей. Судна были разные: щуки, таймени, ильмени, с разной начинкой: спортивные команды, семьи, детские команды, одиночки, дуэты. Пра превратилась в Арбат.
Грести стало легче, потому что организм переключился в режим физической активности. Сил стало тратится меньше, мы позволяли реке нести нас вперёд по её разумению. Течение кидало нас в разные стороны, заставляло вальсировать и разворачиваться на 360 градусов. Щука радостно скрипела и хлюпала водой за кормой. Не имея киля, достаточного опыта управления, мне не удавалось держать курс ровным, как этого хотелось. В итоге я оставил попытки и решил просто идти, как есть.
Стоит рассказать о самых спонтанных, юных наших путешественниках — детях инструкторов и участников. Они — настоящая кладезь наблюдений: разного возраста, разного воспитания, разного пола. Четыре наши жемчужины — Лиза, Маргарита, Михаил и Егор. Самая младшая — Лиза, поразила меня сразу же тем, что была похожа на маленькую якутку. Резвая, искристая, весёлая и безграничная. Все её игры и увлечения показывали важность изучения окружающего Мира. Она находила увлечение во всём: в ветках, в воде, в сосновых шишках, в помощи взрослым, в игре с собаками. Полное отсутствие внутренних ограничений позволяли ей быть ближе всех к красоте и дикости природы, которая нас окружала. Она была отражением сверкающей воды, лёгкостью шумевшего ветра и свежестью весны. Словно маленькая Йети она была одета в длинную жёлтую яркую курту, а на голове носила пушистые наушники. Её дебют состоялся в организованном на второй стоянке небольшом конкурсе — «Мы ищем таланты». Она без всякого страха, искренне и смело выступила первой и спела детскую песенку. Внутри меня словно что-то прорвалось. Когда и где я потерял эту возможность видеть чистым взглядом и проживать без оглядки свою жизнь, как она? Почему вообще это произошло? Почему мы — взрослые таскаем с собой внутри теплицы страхов, города стереотипов и армейские корпуса ограничений. Большинству требуется громадное количество усилий, безобразий, чтобы сбросить всё это с себя и хоть на мгновение вернуться к детским истокам.
Вторая жемчужина — Маргарита. Эта девочка уже вовсю пробовала границы доступного: то шапку стянет с головы, то начнёт всех тыкать, разглядывая реакцию. Всё это она аккуратно собирала и складывала в свой жизненный багаж. Повторение поведения взрослых, такое милое, прямое и серьёзное одновременно, как зеркало отражало всевозможные манеры, которые она наблюдала у нас — взрослых. Здесь разыгрывалась настоящая драма чувств и эмоций — как можно себя вести и как вести себя лучше всего. Самый чудный момент был, когда Маргарита залезла в воду и ей запретили играть, а заставили сушить носки, сидя рядом с костром. Глубины трагедии не было предела: словно Прометей, которому предстояло вечность нести своё наказание перед Зевсом, девочка комментировала своё наказание: «Будущее никогда не наступит», «Потом — это так далеко», «Я состарюсь с сушкой ваших носков». Где-то подобное я уже слышал у людей в апатии и безнадёги. Мне стало любопытно, насколько крепкая эта печаль и горечь:
— Маргарита, а если бы ты могла вот прям сейчас мгновенно высушить носочки, чем бы ты занялась?
— Я бы играла!
— А во что ты бы хотела сыграть, какая твоя любимая игра?
— Я бы сыграла в дракончиков.
— Звучит интересно, а что это за игра?
— Мы ставим ладошки вот так, потом каждый говорит по слову считалочки Летели… Дракончики… Ели… Пончики… Сколько… Дракончики… Съели… Пончиков… и число, а потом хлопаем
— А я не играл в такую игру, научи меня.
На удивление, настроение Маргариты сразу улучшилось и мы стали играть. Играть она хотела в эту игру вечно, судя по азарту. Что ей вечность игры перед вечностью сушки носков, сущая ерунда. Затем я научил её игре «Охотник и Лиса», когда участники ставят ладошки друг над другом и голящий пытается снизу легко задеть по тыльной стороне «Лисы», затем игроки меняются местами. Играть с детьми можно долго, насколько у них хватает внимания. К нам сразу же подтянулись другие любопытствующие младшие участники и захотели присоединиться и всё попробовать. Сразу вспомнился анекдот:
«Пришёл в гости друг и говорит:
— Ты чего такой грустный, давай спою!
И ведь споил, зараза.»
Два молодых паренька — Миша и Егор уже походили на молодых львов. Они умеют рубить дрова, собирать хворост, разжигать костёр, поддерживать огонь, помогать на кухне и, думаю, много чего ещё. Егор с виду очень серьёзный и критичный парень, хотя это не мешает ему радоваться жизни, хмурить брови, лазать по деревьям и играть в салочки. Он уже логически размышляет и имеет собственное мнение. Сидя рядом с костром и глядя на огонь, создаётся ощущение, что он уже думает о будущем, принимает какие-то важные решения, например, есть ли кашу с майонезом или вкуснее с кетчупом. Миша же очень любопытный, что меня порадовало. Раскрыв рот он слушает взрослых, вставляя свои комментарии и присматривается, как его воспримут. А ещё в отличии от Егора чувствуется его открытость и готовность изучать окружающий мир. Оба эти парня молодцы, каждый из них уже умеет жить в тех условиях, которые пару-тройку сотен лет назад были нормой. Не думаю, что отключение Интернета станет для них Вселеннским горем.
Четыре жемчужины — четыре разные реки жизни, которые выльются в своё русло, в отдельную, особую и интересную личность. Они стали для меня глотком жизни, наравне с красотой этой природы.
Под конец, главный инструктор — Ирина, позволила мне вернуться в моё прошлое и осуществить мечту — раздать пищу. Раздавал как делал в своей первой команде, что описывал выше — миски по кругу. Столько негодующих и голодных я не видывал давно. Непривычный подход многих смутил и это было забавно наблюдать. Но я безумно благодарен всем, что они выдержали и позволили мне на пару минут ощутить семейное тепло круга.
Наши четыре дня вот — вот должны были закончиться. Преодолев большой завал из коряг, павших деревьев, мы, уже не работая вёслами, под силой течения подходили к финишу. Жаркое Солнце палило с июльским приветом из будущего. Множество рыбаков на берегах, катамараны и байдарки других команд, создавали ощущение праздника выходного дня. Я ловил последние секунды нашего похода, они были такие сладкие и грустные. Словно последние страницы книги, которые подчёркивали всю красоту прочитанного произведения, усиливали приятное послевкусие.
Эта река для нас заканчивалась, но мы отправлялись в течение другой реки — будущего обыденной жизни. И пусть нам там сопутствует погода, Солнце и дружная команда! Я отлично отдохнул и отбросил в сторону городские заботы, мысли о работе. Всё сложилось в этот раз волшебно!