- поход в графике
- поход ожидается
- поход-разведкаАвтор рассказа: Максим Костюченко
Глава 1
Я еду в метро и поезд уносит меня в воспоминания о моих прошлых путешествиях. Перед глазами мелькают отрывки памяти об Урале, Байкале, Саянах, Хибинах. Каждый поход давал обильные плоды и дары. Что же предстоит мне пережить в этот раз — я не знаю. И как иронично теперь звучит фраза моего друга: «Высшая ценность нашей жизни — знать, что завтрашний день не определён». Так пусть же будущее приносит нам только нужное и необходимое, всё остальное мы сможем сотворить сами. А будущее тем временем материализовывалось в виде стука колёс, рельс и мчащегося пейзажа за окном. Плавно бежало и превращалось в здание аэропорта, самолёт, взлётную полосу, рёв двигателей.
Это убаюкивающее течение прервал голос командира самолёта, сообщавшего, что мы совершили посадку в Минеральных Водах. Выйдя на трап, я ощутил объятия влажного воздуха с примесями каких-то незнакомых мне ароматов. На горизонте вдали только-только начинали проявляться первые признаки скорого восхода. Недавние следы дождей виднелись в небе в виде дремлющих туч, а всё пространство спало и отдыхало. Маленький аэропорт встречал ночных пассажиров и невольно вызвал улыбку внутри меня: всюду виднелись забавные мелочи, типа деревянных перил на лестнице, линолеумом уложенное крыльцо. Поймав такси, я отправился в место ночлега.
Нет ничего интереснее поездки по новому неизведанному месту, особенно ночью. Никакой суеты, всё предельно спокойно. Город Пятигорск произвёл первое впечатление обрывка начала 2000-ых годов. Низенькие здания, ларьки и небольшие магазинчики. Вдоль дорог растут вишни, сливы, абрикосы — наверняка никто из местных их не собирает — даром не надо. Всё было пропитано духом курортного города и в таком окружении невольно начинаешь расслабляться. Какой-то пьянящий порыв подхватил меня и я ощутил усталость от перелёта, всех месяцев работы, захотелось поскорее уже приехать на место и лечь спать.
По приезду на нужный адрес меня встретила очень милая женщина — хозяйка небольшого гостевого дома. Пройдя с ней по небольшому садику, мы подошли к лестнице, ведущей на второй этаж. Я поднялся наверх, держась за перила, обвитые виноградом, зашёл в свою комнату и рухнул спать.
Как-то в одном из походов от нечего делать мы придумывали всякие бредовые идеи на походные темы. Одна из тем — это что рюкзак, который мы несём, на самом деле инопланетный разум, порабощающий самых неусидчивых. Он завладевает твоим разумом, телом, мыслями и стремлениями. Иначе как объяснить, что человек взваливает на себя большой груз и идёт невесть куда. И, кажется, со всей галактики мне достался самый здоровый и обжористый инопланетный разум — имя ему «Титан 125М+». Не 120, а, 125, да ещё с плюсиком… куда ж в тебя всё лезет, прожорливое ты создание! В этот раз он заглатил много походных вещей: одежду на все погодные условия, две пары дополнительных ботинок, палки, обвязку, карабин импортный, батарейки, термос.. уххх… Поэтому, когда я подошёл к месту встречи, меня чуть не порвало со смеху: опять самый объёмный «повелитель» ехал на мне. Наша команда в итоге устаканилась на отметке 3-х участников и гида.
Увидев гида, я подумал, что этот человек может не то, что на гору завести, но ещё потом организовать кругосветное путешествие по всем морям и океанам. Суровый взгляд и густая борода намекали, что горы не были праздным увлечением. Я на тот момент не знал, но в его взгляде отражалась та сильная красота гор и природы, которая в дальнейшем мне откроется. Таким малым составом я никогда не ходил и стало немного грустно что ли. Ведь это целое восхождение! Неужели так мало людей готовы подарить своё время отпуска такому времяпрепровождению! Однако, всё делается к лучшему. Иногда для этого нужно время, чтобы осознать.
Побросав весь походный шмот в микроавтобус, мы тронулись в путь.
«Сегодня, сегодня вечером мы стартуем ввысь!» — сердце радостно ёкнуло и восторг разлился по всему телу. А между тем дорога уносила нас от Пятигорска.
Через какое-то время я начал ловить себя на мысли, что сижу как пьяный. То ли ожидание предстоящего похода, то ли отброшенная рутинная жизнь высвободила во мне биение жизни. Дурацкая улыбка распёрла лицо, начал чесаться мозг. На самом деле, это было пресыщение кислородом и постоянные перепады высот, которыми был богат наш путь. А ещё он был богат непривычными видами за окном. Глаза жадно поедали все эти виды. Густая зелень, застывшие волны холмов, пёстрый колорит местной жизни. Чем дальше мы отъезжали от цивилизации, тем сильнее выкручивался рубильник «насыщенность» до уровня «божественно». Я чувствовал себя падишахом, заняв всё сидение и удобно устроившись, рассматривая природу, которая всё сильнее и сильнее принимала нас в свои объятия.
И вот наконец мы заехали по серпантину в длинное ущелье. По его краям возвышались небольшие сопки, ещё не горы, но уже величественные и устремлённые ввысь. Спутником на этом участке пути стала река Баксан. Похожая на густозамешанное какао, она бурлила и гремела. Чувствовался сильный и грозный нрав.
Недавно в горах прошли дожди, поэтому река полыхала в своём буйстве и неукротимости. Гигантские волуны, которые она омывала, казалось будто сделаны из картона или пластика. Ничто не могло устоять на пути у этого рвущегося зверя. Она была очаровательна — красота, сила, грация и возможность сломать человека, как щепку. Именно такие чувства ощущаешь, когда сидишь на краю обрыва и качаешь ногами, а где-то внизу разбиваются об утёсы волны. И весь оставшийся путь я любовался этим творением природы. Даже когда река исчезала, грохот её потока чётко обозначал, что зверь рядом.
И вот оно начало. Какой-то невзрачный посёлок. Серые обшарпанные пятиэтажки. Во дворе стоит раздолбанная «шестёрка», которую дети используют для своих игр. А с другой стороны склон, по которому верёвочкой ввысь уходит наша тропа, на которой начнётся этот интересный поход.
Над холмами зависли тяжёлые тучи и мелкий дождик пеленой завесил даль. Да… здесь полно драгоценных впечатлений, но они скрыты и только настойчивый откроет их для своего взора. Взвалив рюкзак, застегнув все лямки, я вздохнул. Чистейший воздух наполнил грудь и я ступил первый шаг. Какой он маленький и самый первый, но именно с него начинается путь в нечто большее.. Наша команда двинулась вперёд.
Глава 2
Три царства
Я проснулся от того, что задыхаюсь. Горное восхождение это не только красота, всякие восторженные чувства и крутые фотки в социальных сетях. Смотрящий со стороны не знает, что приходится переживать на физическом уровне. Одна из прелестей — разреженный воздух. Все реагируют по-разному, у кого-то начинает болеть голова, кто-то испытывает особенные позывы своего кишечника, кто-то вечно хочет спать — у всех на свой лад. Делаешь вдох-выдох, но воздух будто пустой, в нём нет густоты, нет силы. От этого ухудшился сон, хотя трудно назвать ночное времяпрепровождение сном: закрываешь глаза, пытаешься надышаться, но лежишь и пялишься в черный экран закрытых век. Мысли в этом состоянии тоже какие-то вялые и уставшие. Но вместо этого я понял прекрасную возможность — теперь не было необходимости заставлять перед сном проснуться, чтобы выйти из палатки ночью посмотреть звёзды. Пошарив в темноте, я нашёл термос, залитый чаем с вечера, выбрался наружу и уставился вверх.
С неба будто сорвали покрывало, бездонная чёрная синева разверзлась над головой. От созерцания такой красоты забываешшь про дыхание — забавный такой обмен у природы «давай мы тебе красивейшие виды, а ты будешь меньше дышать?». И вот стоишь ты под куполом вечности, а на самом деле ощущаешь, что падаешь в него. Падаешь головой вверх, всем своим нутром, с этой поляной, на которой разбили лагерь, со всей Землёй. Падение столь стремительное, сколь безконечно это небо и ты зависаешь, слушая каждой клеткой звеняющую тишину. Если честно, я потерялся и забылся, глядя на дугу Млечного Пути. В голове стало пусто и кристалльно чисто, будто ничего в этой жизни больше и не нужно. Вокруг всё спало, даже река, бегущая по ущелью, не нарушала своим шумом пространство.
Я отхлебнул чаю и посмотрел туда, откуда мы пришли. Всего два дня и мы уже вне цивилизации.
Первый день похода был самым коротким, так как приехали на старт мы уже во второй половине дня. Пробираясь сквозь завесу лениво моросящего дождя, поднимались по тропе всё выше и выше. Туман был такой густой, что для любителей задавать вопросы «Можно ли набрать облако в банку», я бы смог ответить утвердительно. Горы не спешили показывать свои долины и ущелье, такое ощущение будто пришёл к мошеннику, который завлекает тебя всё дальше и дальше в притон, обещая райские кущи и богатства. Но несмотря на всё это, внутренне чувствовалось, что я уже нахожусь в удивительном месте, ощущение огромного пространства и чего-то неописуемого излучалось со всех сторон. И мы шли потихоньку всё выше и выше. Я обрадовался, когда начался хвойный лес. Какое-то особенное дружественное тепло исходило от него, будто пришёл в давние известные места. На ветвях разрослись лоскуты мхов, которые как лохмотья свисали вниз. Точно такие же леса встречали меня в Саянах, когда мы шли в долину целебных источников Шумака, и точно как Китой где-то вдали шумел Баксан, неистово ворочая камни, будто они мешали реке улечься спать.
На своём пути мы встретили кош — хижину пастуха.
Абсолютно кривая ограда из тонких стволов деревьев, крыша из баннера, настоящий мрак для перфекционистов. Но, тем не менее, обитаемое жильё. Первым нас встретил лай собак, которых здесь было целых пять. Из-за пелены тумана с сумерками привидениями проглядывали силуэты лошадей. Видимо, это самое место, где происходили съёмки мультфильма «Ёжик в тумане», реалистичнее декораций не придумаешь. Только в качестве ёжика к нам вышел пастух, который продавал молочные продукты. Мы купили у него айран и сулугуни. И знаете, что хочу сказать, за последние десять лет моей жизни это был вкуснейший айран и самый незабываемый сулугуни. Эти два лакомства приятно украсили трапезу второго дня.
Если стоянка первого дня, с кодовым названием «Граница», была на рубеже леса и альпийских лугов, то второй день мы шли по царству лугов. Погода в этот день немного прояснилась и Солнце медленно, но верно увеличивало своё присутствие на небе. Утренняя дымка лениво поднималась от земли и исчезала, попав под редкие лучи встающего Светила. Нам дозволено было увидеть нижнюю часть гор, исполинские размеры завораживали. Любые достаточно большие предметы в обычном понимании казались крошечными на склонах оснований: сосны в несколько метров высотой выглядели как спички, а валуны и камни не превышали размер песчинок. Идти, созерцая окружающие просторы, стало гораздо интереснее и быстрее. Наш путь неумолимо шёл вверх всё выше и выше.
Миновав несколько подъёмов мы дошли до нашей обеденной стоянки. Место было выбрано не случайно — там, где мы решили остановиться, из земли бил источник. Сделанная для него запруда из камней формировала будто колыбель для свежей воды. По легенде, если окунуть в эту воду голову и открыть глаза, то зрение значительно улучшится. Не знаю насчёт легенды, но вкусная, ледяная, чистейшая вода придавала сил под уже распекавшим Солнцем.
Забавно, хоть небо и было затянуто редкими густыми облаками, а жар на коже чувствовался такой, будто на неё падают прямые лучи. Здесь я понял всю прелесть защитных солнечных очков. Надев их, я увидел насколько сочная и густая растительность покрывает склоны. Лёгкий низовой ветер, колыша траву, превращал всё это буйство красок в живой океан. Аромат цветов настолько заполнял воздух, что кружилась голова. Миниатюрные ниточки водопадов, сбегавшие к реке, искрыми отбивали лучи Солнца. Эта долина точно была живая и каждое её биение, будь то: порыв ветра, искры воды, колебание травы, вызывало резонанс во мне. Наслаждаться можно было часами и днями, но наш путь продолжал тянуть за собой вдаль, где стоял неизведанный Эльбрус.
За лугами, пересекаемыми множеством речек и ручьёв, лежала «Долина Камней». Она не сразу завладевала пространством. Сначала под ногами попадались небольшие камни, затем тропу стали обрамлять валуны и затем уже со всей мощью открылся простор безжизненный, но тем не менее пёстрый и разнообразный.
Вход в «Долину Камней» начинался с преодоления коридора нанесённых рекой каменных глыб. Здесь река, громко шумя, бежала совсем рядом с тропой. Будто разрушенный храм древней цивилизации представлял собой этот коридор. Валуны тяжело давили друг на друга, острые углы выступали в сторону дороги. Мощь их веса будто суровым и торжественным взором провожала путников. Нам приходилось перескакивать с одной исполинской ступени на другую, протискиваться с рюкзаками между торчащих из под земли клыков, прежде чем мы вышли на ровную поверхность. После выхода мне хотелось бы увидеть оркестр, настоящий такой оркестр, который бы исполнял нечто величественное и царственное, похожее на оду зрелой жизни. Ну знаете, когда всё в жизни уже устроилось, царь правит твёрдо и мудро, всё наперёд известно. Но оркестра не оказалось, пришлось отдуваться безжизненным и безмятежным глыбам, лежащим на всём видимом пространстве. «Долина камней» хоть и безжизненна на первый взгляд, на самом деле представляет картину особой гармонии — спокойствия и умеренности. Здесь ничего не движется, никто никуда не спешит, всё разместилось на своих местах — «полная противоположность московского метро» — мелькнула у меня в голове мысль.
Не доходя до границы с «Царством Снега», мы разбили наш второй лагерь. Любопытное облако неспешно валезло из-за холма, чтобы взглянуть на пришедших. Любопытство его было такое же сильное, как и скорость движения — за время пока оно нас накрыло, мы успели поставить палатки и отужинать. После условного отбоя, я стоял и смотрел вдаль. С места текущего лагеря открывался отличный вид на перевал, который завтра предстоит преодолеть. Удалённые пятна снега, исчезающая тоненькая тропка на камнях маняще и загадочно притягивало к себе. Уже можно было видеть огромный белый язык ледника Эльбруса, который высунулся в долину. Испещрённый множеством разломов, которые поблёскивали даже в сумерках чистейшим небесным цветом, ледник как привратник встречал путников. Эта белая колыбель была началом бурной реки Ирикчат, которую мы видели чуть ниже. Интересно, что река существует одновременно со своим рождением, юностью и зрелостью. Буквально пару дней назад я видел её рычащей и смертоносной, перемалывающей и несущей огромные камни, утром она уже была не такая страшная, но всё же грозная, а теперь я стою у её истоков, у детства — и всё это одновременно. Наверное, если бы мы были четерёхмерными существами, то как реку можно было бы видеть всю жизнь человека.
Насмотревшись на звёзды и ощутив небольшее желание поспать, я решил вернуться в палатку. Перед тем как залезть внутрь, мне захотелось ещё раз взглянуть на наш завтрашний путь. Перевал спал, казалось, что во сне он отмахивается от каких-то назойливых облаков, которые как комары налетали и быстро исчезали. Снег белел под светом ярчайшего звёздного неба. Там впереди открывается чудесный вид на Эльбрус, один из красивейших, что можно себе представить, но это завтра.
Глава 3
На пороге
Перевалы это одни из самых интересных участков пути. Всё как в жизни! Проходишь перевал и думаешь «Ну наконец-то, вот сейчас будет всё отлично, всё прекрасно, всё самое трудное позади», а вот нет, именно за перевалом и начинается самая жжжжжесть. Шучу конечно. Наш перевал и путь до него были прекрасны, но всю прелесть начинаешь понимать потом где-то через месяц, когда, отдохнув в городе, пишешь заметку и вспоминаешь.
Шлось весело и бодро после пробуждения, цель видна, а это всегда облегчает дорогу. Так как в горах я путешествую не первый раз, то знаю, что иногда можно идти весь день, а по ощущениям не приблизиться ни на метр. Здесь было так же, но в более мягкой форме: идёшь, идёшь, поднимаешь голову оглядеться, а вокруг всё тот же пейзаж. Исполинский язык ледника вывалился через соседний перевал и спокойно лежал под Солнечными лучами. Камни под ногами превратились в какой-то колотый тростниковый сахар, а речка превратилась в собрание ручьёв, которые с тонким серебристым журчанием убегали вниз.
Пока я шёл, в голову лезли мысли о целях в жизни. О том, насколько привлекателен человек, который знает куда идёт. Рядом с ним комфортно и уверенно, можно не думать о будущем или думать, но о чём-то другом. О том, как важны цели в жизни и почему одни их достигают, а другие нет. Много всего перебрал, пока не ощутил безмолвную фразу природы. Реплика была до боли смешной, за эти дни похода я до сих пор не видел Эльбрус, мы шли по предгорьям, поднимались всё выше и выше. Если бы кто-то позвал меня в поход и не сказал, куда мы пойдём, то я даже и не догадался бы, что нахожусь рядом с самой высокой горой России и Европы. Вот вчера мы поднялись по крутому уклону — невесть какое достижение, а позавчера был точно такой же уклон из долины, но цепочка этих маленьких, возможно, незначительных подъёмов может вывести на то, что действительно стоит достичь. Абсолютно простая мысль, абсолютно банальная, но в этот момент она была подкреплена весомыми аргументами природы. Не останавливайтесь — просто идите вверх.
Под эти и прочие размышления мы преодолевали снежник. Снежник очень хитрая вещь, если никогда с ним не встречался.
В сочетании с палящим Солнцем он превращается в мангал, на котором можно прожариться до хрустящей корочки, без защитного крема или балаклавы. Один из нашего отряда героически недооценил силу излучения и к вечеру этого дня стал напоминать спелый арбуз изнутри. Смешного было мало, потому что и так чуткий от недостатка кислорода сон теперь сбивался ноющим жаром кожи. Я умудрился спалить губы , тоже не особая радость — теперь любая попытка улыбнуться или зевнуть превращалась в истязание. Но до этих ощущений было далеко, пока предстояло непосредственное восхождение на перевал. Уклон сильно увеличился, сыпучая смесь камней не давала твёрдой опоры и приходилось быть постоянно в движении, лучше медленно, но всё же идти, чем стоять и уставать от того, что нужно поддерживать равновесие. В какие-то моменты я понимал, что если выпрямиться во весь рост и запрокинуть голову, то можно лихо прокатиться до самого устья реки Ирикчат.
Но такие трудности даже и не трудности, удивительно, что в такие монотонные моменты происходит будто разделение — тело шагает по склону, а ты сам паришь в тишине и спокойствии. Эта приятная сладкая пустота будто вычищает мощным потоком все осколки мыслей, обрывки воспоминаний, лоскуты эмоций, если за такой душ надо заплатить такими усилиями, то я согласен, чем труднее добыто, тем сильнее ценится.
Как это часто бывает, ты почти додумался до всех Вселеннских тайн Мироздания, как тут курьер привёз пиццу. У меня же вместо звонка в дверь были сигналы, настойчиво посылемые мозгом: «Командир, я фиксирую, что мы уже 3 шага идём почти по ровной поверхности, если сейчас 4-ый будет такой же, то мы подня… а вот четвёртый». Отбрасываешь пелену дрёмы, жизнь опять врывается своим буйством внутрь тебя и ты осознаешь, что стоишь на узком лезвии перевала, а слева открывается Его Величество Эльбрус.
Огромный.
Безразмерный.
Исполинский.
В белой мантии снегов и в шапке из облаков. Сияющие одежды склонов создают картину фантастическую и царственную. Меня, небольшого человека, песчинку, по сравнению с этим Королём, просто разрывает и растворяет в созерцаемом. Дыхание замирает и останавливаешься в полном остолбенении, пытаясь напиться этой красотой. Хочется любоваться этим бесконечно долго.
Но потом потихоньку привыкаешь к новой реальности и начинаешь осваиваться. Человек как таракан ко всему привыкает и к хорошему и к плохому, но к хорошему легче. Начинаешь замечать детали окружения — почти плоский хребет перевала, разделяющего Царство Камней и Белое Царство. Оперевшись на рюкзак, я сел на этой границе и стал вертеть головой влево-вправо. Там, откуда мы пришли — лето, виднеются луга, а там, куда мы пойдём — вечные снега, холодные и безмолвные. Ты одновременно находишься в этих двух местах, с одной стороны припекает Солнце, а с другой доносятся крепкие порывы ледяного ветра.
Наш гид, ловко закинув рюкзак, всем своим видом пригласил следовать дальше, ибо впереди был Рыжий Бугор, с которого открывается один из самых отличнейших видов на Эльбрус. Ни одна рукотворная смотровая площадка рядом не стояла с этим творением природы. Одновременно удобное и опасное место для наблюдения. Вот здесь стоило бы проводить занятия по географии, когда изучают ледники, горы и прочие достопримечательности, правда, не все дойдут, но это уже вопрос к физрукам. С бугра можно было видеть огромный ледник, по которому нам предстояло идти. Дорожка, протоптонная до нас и уходящая в сторону Эльбруса, медленно исчезала в белизне. Толще ледника можно удивиться — не меньше 5-этажки. Увидеть это можно было по подтаявшей с восточной стороны границе ледника — ранклюфту.
Здесь неподалеку будет наша новая стоянка. Так как лагерь должен был располагаться на небольшом хребте, где возможны сильные ветра, для защиты от них, со слов Филиппа — нашего гида — поколениями альпинистов сделаны защитные стены из камней. Выглядит это очень уютно: на небольшой площадке размещаются 3-5 своеобразных комнат в виде полукругов. Одну из них мы выделили под кухню, а в остальных расставили палатки.
Здесь всё так же: справа резко уходящий вниз обрыв, в который не стоит случайно ронять технику, рюкзак и себя, так как достать будет можно, но долго. Склон, между тем, приглашает в изумрудную долину замёрзжих озёр, припорошенных снегом. С другой стороны находится подтаявшая расщелина, на дне которой расположилось неприятного цвета серое озерцо. Когда я к нему спустился за водой, то понял, что на самом деле вода прозрачная и просто видно дно из серо-коричневых камней.
Наш лагерь стоял в изумительном месте для созерцания природы. Куда ни взгляни — всюду шедевр от Бога, не статичная картинка, а живое полотно: где-то облака зацепяться брюхом за вершину горы, где-то лучи Солнца лягут красивым узором. При такой красоте и вкусном ужине, меня начало морить — только тут дошли смс-ки от организма, что он устал и не прочь подремать.
Я стал раскладываться и готовиться ко сну. Палатку мы поставили выходом на Эльбрус, чтобы можно было постоянно видеть это прекрасное чудо Природы. Уткнувшись в тёплый пуховой спальник, я лежал и смотрел вдаль, удивительно, а ведь неделю назад я даже не знал как выглядит эта местность, не успел даже фотографии с прошлых восхождений посмотреть. Постепенно раслабляясь…. я конечно не уснул, потому что.. разреженный воздух: «Привееет! А ты чё такой вяленый?»- заставил валяться в полудремотном состоянии.
К вечеру усилился ветер и пошёл снего-дожде-мелкоград. Вначале я не придавал этому значения, пока не выглянул в прорезь палатки — мы попали в снежную грозу. Объясню: дождь с молнией — это фигня, особенно если ты сидишь дома и смотришь в окно, а вот вьюга, дико танцующая и воющая, освещаемая вспышками молний — это уже серъёзное мероприятие, особенно когда ты лежишь в палатке на высоте почти 4 километра. В детстве крёстный научил меня определять примерное расстояние до места удара молнии — нужно просто посчитать сколько секунд прошло от вспышки до грома и умножить на скорость звука. Я лежал и развлекался арифметикой, пока молния не ударила так близко, что я даже не сосчитал секунду. Блеснуло так, будто кусок солнца упал рядом с нашей палаткой. В этот момент стало реально страшно, я даже смог бы придумать парочку легенд и мифов для сборника по Греческой Античной Культуре от 2-го класса, но следом ударила вторая молния. Завороженно лежал и слушал всю эту канонаду, подмываемый чувством любопытства. Потихоньку сев на корточки, плавно расстегнул застёжку прорези и опять выглянул наружу. Серое пространство, исколотое мирриадами ледяных игл, бурлило. Вдали вспыхивали разряды. Особый шик был в том, что мы почти находились на той же высоте, что и грозовые тучи. Это были даже не атмосферные явления, а дикая пляска какой-нибудь средневековой испанки в шикарном сером платье с блёстками. Смертельно притягательная красота…. Гроза продолжась ещё час с небольшим, а потом остались лишь снующие туда-сюда вихри снежинок. Основной цирк уехал на гастроли в долины.
Насладившись видами и новым для меня явлением, я опять провалился в дремоту, которая продлилась до утра. Утро было безумно чистым и спокойным. Мы собрали лагерь и вышли к краю ледника: сегодня нам предстоит идти в связках по ниточке тропы, исчезающей вдали.
Глава 4
Первая дверь
Утро выдалось потрясающе чистое и спокойное, из долин ещё не начали подниматься облака и всё вокруг было видно предельно чисто и ясно до самого горизонта. Огромный белый ледник нещадно слепил глаза. Мы остановились, чтобы нацепить кошки, одеть обвязки и связаться друг с другом. Пока каждый был занят надеванием снаряжения, наш гид подсказывал и помогал всё подогнать, рассказал как надо действовать, если кто-то провалится в трещину. По его словам, вероятность такого события на Эльбрусе на данном маршруте в июле низка, но его принципы требуют соблюдения всех мер безопасности независимо от того, благоприятны ли условия или нет. Наконец наша вереница двинулась по протоптанной тропе с вешками. Впереди шёл гид и проверял насколько крепко держит наст, от него верёвка тянулась к следующему участнику и так далее, расстояние между нами было около 10 метров.
Тропинка безуспешно боролась с бесконечным белым полем и где-то вдали сдавалась, растворяясь в ослепительном сиянии снега. Хоть я и шёл в связке, но значительное расстояние между участниками давало ощущение, будто я решил выйти прогуляться с утра пораньше в одиночку. Правила безопасности требуют, чтобы идущие в цепочке не подходили к друг другу, даже на привалах. Первое время в голове прокручивался сценарий действий, что делать и как зарубаться, если кто-то провалится под снег, но молчаливый взор гор, обрамляющих плато, бесшумное сияние набирающего силу Солнца, постепенно расслаблял и уничтожал ненужный круговорот мыслей в голове. Оставалось только идти и наслаждаться.
Вечность в горах запечетлена во всём — бескрайние просторы, огромные размеры, небрежное течение времени. Вот ты идёшь, по всем признакам, уже достаточно долго, а прошло лишь 10 минут или наоборот — дошёл до интересующего тебя места, чтобы лучше разглядеть его, потом быстренько вернулся, а трех часов как не бывало.
Забравшись в базовый лагерь, мы принялись устанавливать наше временное жильё. Через некоторое время на камнях возникли наши палатки, красные и сочные, как поспевшая клубника. Если учесть, что вокруг лежал снег, то клубника получилась со сливками. Теперь можно было отдохнуть и заняться приготовлением к завтрашнему дню.
Я разложил вещи сушиться под угасающее Солнце и полез на здоровенный булыжник рассматривать с нового ракурса места, откуда мы пришли.
Здоровенный камень, на который я взобрался, был весь испещрен зияющими морщинами. Вода, воздух и мороз могут расколоть любую глыбу и превратить ее в песок. Каким бы величественным не выглядел валун, есть силы, способные стереть его в порошок — дайте только время. До конца дня — он у нас заканчивался, когда Солнце заходило за вершину — оставалось ещё несколько часов. Переход в связках и в кошках слегка утомил с непривычки — причиной тому была необходимость двигаться как единое целое. Ты должен чувствовать, что творится с товарищем за спиной, наблюдать за впереди идущими, и при этом утолять неугасающую жажду выпить всю красоту, раскинувшуюся по сторонам. Изначально, как в детстве, когда мы учимся ходить, чувствуется огромная неловкость: где-то ты спешишь и верёвка спереди опадает, рискуя попасть под ноги, а при этом сам начинаешь тащить за собой неуспевающего позади идущего, где-то наоборот открываешь рот от великолепия гор и вдруг чувствуешь, как тебя начинают дёргать за веревку и возвращать в реальность. Всё это мелочи, но, постепенно приноравливаясь, платишь силой и терпением. И теперь, чтобы отдохнуть, мне захотелось спуститься на триста метров вниз к небольшому лазурному блюдцу озера. Отпросившись у гида, я один отправился вниз.
Прыгая с камня на камень быстро и ловко, я приближался к намеченной цели. Ручьи, сокрытые с утра под тонким настом, теперь прорезали себе путь на свободу и с диким звоном сбегали вниз. Это было похоже на то, что стая змей спешит поскорее, пока светит Солнце, сбежать в долину. Я представил себе, что они прекрасно понимают моё настроение и сопровождают вниз. Периодами по краям склона поднимались облака — теперь они были настолько близко, что совершенно ломали восприятие, когда смотришь на них с земли где-нибудь в долине. Спуск не занял много времени и я очутился у заветного места.
Небольшой овальный пруд талой, абсолютно чистой прозрачной воды, покоился на небольшой террасе на склоне. Как в зеркале в нём отражался Эльбрус, небо и вся восхитительная природа. Это потрясающее место создано, чтобы любоваться и возвращать потерявших надежду к жизни. Такая красота и умиротворение просто стирала на нет все воспоминания этого дня, прошлого и всего предыдущего до самого моего появления на свет. Ощущения такие же, как и при созерцании расписного неба, падение в безконечность. Я сел на тёплый валун, скрестил ноги и просто остался здесь.
Изредка разворачивался в сторону долины и смотрел, как группы облаков, состязаясь, карабкались по склону, но потом разлетались вклочья от порыва ветра. Ошеломлённые, но не сломленные, они копили силы, собирались в банду и опять начинали свой подъём.
Это Озеро я запомню надолго. Если вдруг в жизни нужно будет принимать очень серьёзное решение, то это как раз то место, где стоит его делать. Не думаю, что совру, когда скажу, что это одна из дверей, за которой можно встретить себя и пообщаться о том, что тщательно закрыто пеленой городских будней, шумом автомобилей, звонков, суеты и музыки в наушниках.
Как бы не хотелось остаться дольше, но нужно было возвращаться, ибо в лагере должен был быть ужин.
Теперь неспешно и размеренно я поднимался вверх. Мелкие детали, которые пропустил при спуске, более отчётливо попадали во внимание. Особо заинтересовали камни со срезанными верхушками, такое ощущение, будто шлифовальным станком их выровняли для службы в брусчатке. Иные валуны имели овальные или даже круглые вогнутости, похожие на те, что получаются, когда ложкой берёшь мороженное из стаканчика. У одного ансамбля исполинских камней я и остановился.
Руками трогал и щупал я эти замысловатые ямки. Один из валунов был похож на погрызанный кусок шоколада, от этой мысли страстно захотелось шоколада. Посетила даже забавная мысль, что шутка про камнеедов не так уже далека от истины, если посмотреть на все эти узоры, трещины и «укусы». Так за изучением местных достопримечательностей и прошёл мой путь в лагерь.
Вкусный и сытный ужин завершил этот день.
Термос с горячим чаем разместился в ногах, припасённый кусочек сладкого был бережно отложен в карман палатки и я приготовился опять не спать. Дремотная пелена стала ещё тоньше, Сквозь закрытые веки, я ощущал как Солнце заходит за горизонт — наступала ночь, впереди целая ночь, в которой нет отдыха, а только неподвижное ожидание.
Глава 5
Когда время остановилось
С чем серьёзным может столкнуться человек? С предательством, с непониманием, с потерей, с трудностями, с тем, что его ожидания раcходятся с реальностью? Наверное, в отдельные моменты это самые тяжёлые испытания, но есть и такое, от которого многие люди бегут, бегут сверкая пятками! Это встреча с собой!
Я настолько привык к тому, что всё в нашем путешествии удачно складывается, погода ласкает своей благодатью, организм успевает восстанавливаться, что дни заточения в метели меня немного выбили из этого радужного восприятия. Они были настолько прекрасны, насколько невыносимы. Проснувшись утром в палатке, меня не встретило тепло восходящего Солнца, которое обычно пробивает ткань и начинает греть с первых минут. Вместо этого воздух был наполнен тяжестью свинца и, казалось, лениво и обозримо перемещался перед глазами. Было ощутимо, как снаружи гуляет ветер и треплет тент. Словно дикий кот он отскакивал назад, наступала едва уловимая тишина, а затем зверь снова набрасывался на палатку. Не в силах одолеть, он был в силах наступать снова и снова.
С одной стороны можно было радоваться дню отдыха, так как наш гид планировал 3 запасных дня и ещё один мы выкроили благодаря быстрому ходу. Однако провести это время предстояло в пассивном состоянии. На улице делать нечего, книг я не брал, телефон безполезен, остаётся одно — общаться, пробовать спать, слушать ветер. Мне сразу на ум пришла статья про эксперимент, который провели над современными детьми, суть его была проста — у молодого поколения отобрали их любимые планшеты, телефоны, отключили интернет и оставили одних. Затем экспериментаторы стали наблюдать за поведением испытуемых: подавляющее большинство стало испытывать панику, апатию, головные боли и только несколько человек нашли выход — они занялись творчеством. Чтобы хоть как-то развлечься я начал вспоминать весь путь с самого начала, представлял, как можно было бы описать наше путешествие в заметках. Мысленно делал зарубки в памяти и переодически их вспоминал, чтобы потом при первой же возможности записать. Топлива воспоминаний хватило ненадолго, и, как свойственно уму, мысли мои пошли блуждать всё дальше и дальше от текущего момента.
Пёстрый клубок то спутывался, то распутывался, детали приходили и исчезали, я лежал и просто смотрел в потолок. Палатка дрожала под хаотичными касаниями ветра. Время всё замедлялось и замедлялось, вместе с ним дыхание и мысли. Они уже были похожи на ленты диафильма, при желании можно было рассмотреть откуда она появилась, как думалась и чем завершилась. Где-то рядом за всей нашей группой испытующе наблюдал не самый желанный гость — ожидание. Аккуратно и последовательно разложив свои инструменты, оно сидело где-то поодаль и экспериментировало над нами, делая заметочки в своём журнале.
После простого прокручивания воспоминаний, я стал исследовать, как те или иные образы отзываются во мне, почему одни ярче, другие тускнее, одни больнее, а другие милее. Я вспоминал детство, моих родителей, наш дом и как он воспринимался мной в разные годы, мысленно прогуливался по чердакам, по двору. Там же были и друзья, которые возникали в разный период жизни и которые продолжают идти рядом. Всё это наполняло теплом и лёгкой радостью, которая скрашивала ожидание.
Настоящим праздником в этот день стал приём пищи. Ты идёшь в соседнюю палатку, где приготовлен обед, здороваешься со всеми, наполняешь миску вкуснейшей едой и растягиваешь удовольствие насколько это возможно. Действительно, спешить некуда… Теперь ты можешь запомнить каждый кусочек пищи, каждый глоток. Сколько, оказывается, в этом может быть впечатлений, и они тем сильнее, чем меньше разнообразия вокруг. Знаете, есть притча, в которой индийский князь, богатый и всем обеспеченный, уходил жить в пещеру, обделяя себя во всём. Когда ученики его спросили: «А зачем?», он им ответил что-то вроде: «Чтобы не привыкать и не переставать ценить все то, что окружает меня каждый день, и снова видеть всю эту красоту, как в первый раз». И тут я начал понимать этого князя — все радости жизни имеют свойство грубеть, истончаться, становиться едва ощутимыми и сворачиваться в точку, оставляя только пустоту. И если ты внезапно их снова чувствуешь, то невольно удивляешься, как много было скрыто на этом пустом полотне, на котором, на самом деле, может развернуться грандиозная картина. И что прекраснее всего, что на холсте могут появиться ещё более удивительные, интересные и доселе не проявленные вещи. Размышляя над всем этим, я видел, как мои мысли отражаются от участников нашей команды. Как мне показалось, каждый был погружён в подобный поток мыслей. Взгляды стали спокойнее, в них уже не мелькали с такой скоростью мысли, казалось человек смотрит сквозь тебя куда-то в даль.
Насладившись общением, мне захотелось вернуться в палатку и укутаться в спальник, чтобы лежать и просто ждать. Короткая дорога между двумя нашими обителями была похожа на окоп с заносами. Белая фата снега закрывала от глаз все красоты вокруг, легко было представить, что мы просто расположились не на бескрайнем склоне Эльбруса, а на бескрайнем плато Арктики, где бесконечность суши убегает в безконечность неба. В общем, по-простому, вокруг ну нифига не было видно. Ещё буйный ветер, словно перебрав алкоголя, пытался показать всё на что он способен — сорвать с места палатку, свалить тебя с ног или, на крайний случай, припорошить снегом.
Я завалился в спальник, укутался и понял, что устал даже думать и пускать мысли в свою голову. Тело завлекало в дрёму, а голова при этом становилась всё более чистой и пустой. Преодолев тонкую грань, все ощущения стали одним большим потоком. Разделение на внутренее и внешнее исчезло. Всё происходящее и было мной — эта пурга, этот склон, это ожидание и безразличие. Время перестало существовать….
Так закончился первый день и наступил новый, а за ним другой. Ничего важного не происходило, и при этом всё было крайне ярким и на своём месте, в нужное время. Отпали желания, отпали воспоминания, осталось только пребывание. Ты становишься похожим на птицу, которая широко расправив крылья, парит в вышине и созерцает всю свою жизнь. Её взор волен выделять что-то конкретное или наоборот охватывать всё целиком. И наблюдая за всем этим, ты способен уже ответить на многие вопросы, которые, как бы смешно ни было, здесь уже не имеют никакого значения, просто наслаждайся.
Возможно то, от чего мы бежим в нашей жизни — грусть, тоска, скука, одиночество, безразличие, серость, это столь же важные гости, как и всё, чему мы с радостью готовы отдаться целиком — успеху, счастью, чувству удовлетворённости. Может мы их слишком рано выгоняем, приглашая взамен суррогаты из ненужных новостей, картинок в ленте, хору штампованной музыки. Но эти гости способны поведать очень интересные вещи и показать удивительные картины, если готовы мы терпеть их манеру и стиль изложения.
Ветер закончил свой кутёж и болел похмельем. Хлопья снега перестали совершать танец хаоса и падали на землю строго по прямой. Звенящая тишина была способна пробить мой череп насквозь. К палатке кто-то медленно подошёл и спокойным, слегка грубоватым голосом сказал: «Парни, завтра утром идём на вершину…».
Глава 6
Мы лишь плод пройденного нами Пути…
«Посвящается всем, кто верил в меня. Всем моим дорогим и близким людям».
Этот день настал. Один день — одна попытка, как серебряная пуля. Наша команда после пребывания в снежном плену наконец-то получила возможность осуществить восхождение. Признаюсь, что в эту ночь сон был очень поверхностный, потому что я боялся проспать побудку. Но когда за палаткой замелькали лучи фонарей, ликование проникло внутрь меня. Идём!
Помню я ждал в детстве, когда мы с отцом поедем на открытие охоты. Для меня маленького это было великое приключение. В долгожданный день просыпались очень рано, часа в 4 утра, жутко хотелось спать, но ещё больше наконец-то двинуться в путь. Помню как отец укладывал вещи в салон автомобиля, а я стоял посреди спящей улицы и слушал звуки, доносившиеся со стороны железной дороги. В этом во всём было что-то мистическое, будто мы одни на всей Земле собираемся сделать что-то особенное, неповторимое и уникальное. Обязательные спутники этого действия — звёзды и непроглядная тишина, свет в окне нашего дома, тепло от натопленной печи и дорога, растворяющая мир за плечами, чтобы новым и неизведанным развернуть его перед нами.
Звёзды и непроглядная тишина, звенящая пустота. Наша доблестная команда отряхивает с себя остатки долгого ожидания, совершает последние приготовления. Мы выходим на край каменистой площадки, с которой вверх уходит ещё непротоптанная тропинка. Я оглядываюсь по сторонам и ощущаю во всём торжество, каждое действие, каждый вдох, каждое редкое слово — всё на своих местах. Мы можем начинать финальный этап нашего восхождения.
Первые шаги самые особенные, они легки, полны уверенности и устремлений. Всё пронизано комфортом — это безумно приятное ощущение сухих ботинок, тепла под пуховкой, удобной одежды и лёгкого рюкзака. Выстроившись в цепочку, в связке — как караван верблюдов — медленно-медленно поднимаемся вверх.
Мощный луч налобного фонаря вырывает из царства забвения белый снег, торчащие наружу клыки камней, внося чувство диссонанса. Я отключаю свет и иду в полной темноте, ориентируясь на ощущение впереди идущих товарищей. Каким бы сильным ни было возбуждение, мощная волна покоя, исходящая от всего, просто затопляет разум. Огромное колесо Млечного Пути над головой, как исполинский циферблат, отсчитывает секунды до одной из великих побед этого Мира — Солнца над Тьмой. Горизонт неслышно еле-еле меняет тон и снова сливается с Землёй. Но победное шествие уже не остановить.
Красное огромное яблоко Светила появляется вдали. Удивительно, но в этот час оно ещё не даёт достаточно света и выглядит больше похожим на планету, чем на звезду. Постепенно краски начинают переходить от сочного тёмно-красного в насыщенный оранжевый. Генерал дня ведёт колесницу твёрдой рукой, гимн восходящего Солнца разлетается по всем окрестностям и с боем прогоняет тьму из всех уголков. Эта картина предстаёт перед глазами мгновенно, хотя всё действо происходило в течении нескольких часов. На очередной небольшой передышке я оглядываюсь по сторонам и вижу изменённый, умытый первыми лучами пейзаж. Если бы горы могли потягиваться после ночного сна, то сейчас стоял бы невообразимый грохот. Ну а мы уже разогрелись и двигаемся всё выше и выше.
Финальное восхождение — это время быстрых перемен, не знаю как у остальных, но я пережил множество изменений. Уже привычная высота вдруг начинает расти и одаривать новыми ощущениями. Ко всему прочему Солнце припекает часам к 10 так, что хоть раздевайся до кальсон. Весь обливаясь потом, пройдя отметку 5000 метров, начинаю понимать, что молодцеватый запал, который был вначале, пропадает, и нужно подумать о том, как сберечь силы. А повод для этого есть и он очень серьёзный — стоимость каждых 100 метров увеличивается по времени. Для меня этот отрезок стал ювелирным — я стал точнее делать движения, более аккуратно врезать ногу в лёд. Интуциция подсказывала, что, не экономя этих маленьких кусочков, можно не добраться до вершины — и это в такой-то день! Теперь всё зависит только от меня и от команды.
Добравшись до высоты около 5400, нам предстояло перейти ледник с довольно сильным уклоном, вдобавок он был ровный и скользкий как стекло. Ещё бы, ведь даже снег если и наметался, то тут же скатывался вниз под собственной тяжестью, оставляя блестящую поверхность чистой и достаточно опасной. Если брякнуться здесь без страховки, то можно было быстро и с ветерком улететь по склону на километр вниз в разлом. Спастись в таком случае шансов практически нет. Но преимущество нашей команды — опыт направляющего и страховки. Гид, пропустив верёвку через камень, сделал подобие блока и медленно, очень точно стал проходить перешеек, а мы порциями отпускали канат. На другой стороне был сделан точно такой же блок и мы тоже начали свой переход.
Смешно описывать эти простые действия. Но в реальности вся переправа заняла у нас минут 40. Я ужасно взмок и последующий привал оказался очень кстати. Переодевшись в лёгкую штормовую куртку-ветровку, я присоединился к отдыхающим. Чай в термосе грозил закончится и поэтому я закинул горсть снега, чтобы он разбавил остатки.
Пока мы сидели на выступе, достаточно быстро и уверенно нас догнала ещё одна группа из трёх человек. Сразу, что можно было заметить, отсутствие обвязки — каждый шёл сам за себя, у впереди идущего на шее болтался маленький магнитофон, из которого разила какая-то клубная музыка. Чем ближе они подходили, тем громче был слышен шум, создаваемый этой вереницей. Я испытал некоторое отвращение… как же некоторые не могут отказаться от привычного окружения, что готовы притащить его атрибуты с собой хоть куда, даже высоко в горы!
Постепенно отвращение выросло в озлобленность, потому что эта бригада, пользуясь протоптанной нами тропой, затратила меньше сил на восхождение и, очевидно, чувствовала меньшую усталость.
Перейдя перешеек, альпинисты расположились рядом с нами. Я молча разглядывал их и слушал общение моих товарищей с ними. Усталость, стремление достичь чего-то важного для себя, способна подовить любые человеческие качества, только соперничество, только хардкор — вот что я ощутил в этот момент. Но одна вещь поразила больше всего — один из участников той группы был уже почти цвета горького шоколада. Либо он не взял крем от загара, либо это его нормальное состояние, но тяжелое дыхание, которое то и дело вырывалось из его груди, заронили во мне сомнения. Отбросив всю внутренню чепуху, удалось увидеть, что устали они не меньше нас, идя без страховки, отказались от безопасности и вообще благо, что сейчас находятся рядом с нами. Мысленно поблагодарил нашего Гида за все, порой кажущиеся лишними, дополнительные мероприятия в подготовке к восхождению. Ещё стоило учесть, что в этой троице была девушка, которая держалась весьма бодро, хотя бешенное биение сердца отдавалось в артериях на шее, венах на висках и спонтанных паузах в голосе. В общем, ребята оказались молодцами. Я ощутил это неписанное правило об уважении путников, которых ты встречаешь на нелёгком пути восхождения, кто бы они ни были. Возможны разные случаи и те, кто был тебе неприятен, порой, оказываются единственными спасителеми в неприятных ситуациях.
До вершины оставалось совсем немного и мы двинулись уже более длинной цепочкой, пропустив вперёд наших спутников. Шаг стал предельно медленным, одышка дико перебивала дыхание, ужасно не хватало кислорода, вдохи казались пустыми и абсолютно безполезными. И, хочу сказать, что здесь я мимолётно коснулся старости. Ведь все, наверняка, не раз видели, как какой-нибудь дедушка, проходя несколько шагов, останавливался и переводил дыхание. Здесь всё было один в один: тело было вялым и непослушным, после 3х-4х шагов хотелось отдышаться, руки уже не сжимали так крепко ледоруб — просто не хватало сил.
И ведь примечательно на что способно целеустремлённое создание и как бесполезно может быть сильное, крепкое молодое тело, без точки приложения своих сил. Почему одни способны даже в самых ужасных условиях оставаться людьми, творить и созидать, а другие, обставленные удобствами, увядают на глазах….
Но мы шли, все 4-ро человек нашей команды шли. По осанке, склонившимся головам, отведённому взгляду, мне чувствовалось, что каждый из нас испытывает одно и то же, но не хочет подавать вида.
Последние 50 метров самые прекрасные и тяжелые. Ноги предательски утопали в снегу, будто желая высосать ещё больше энергии. Мы абсолютно не торопились, даже неспешная прогулка по парку выглядела бы спринтерским забегом, по сравнению с нашим шествием. Я вижу вершину, небольшой холмик, но он как был неблизок, так и не собирается хоть чуточку уменьшить расстояние между нами. Оставалось только одно, с радостью без улыбки наслаждаться этими истязаниями. Иногда нужно быть немножко мазохистом, чтобы преодолеть препятствия, и именно это способно придать сил в последнем рывке.
А когда он заканчивается, ты либо разворачиваешься, либо стоишь на вершине, не понимая, как же ты всё-таки смог, дошёл! Стоишь, разбросив руки в стороны, и глядишь в эту бесконечную даль, безмолвно апплодирующую тебе. Вся усталость, все усилия, вся сжатая донельзя пружина внутри распрямляется и происходит взрыв. Глаза увлажняются и размывают всё, что видишь перед собой. Неужели это возможно? Неужели я стою здесь? Неужели гора пустила к себе? Да, я верил в собственные силы, но даже близко не представлял, как это будет, когда окажусь здесь…. Невозможно думать, хочется в этот момент просто жить…
Полный штиль и бесконечный поток фотонов будто присоединились ко мне и стали самыми лучшим собеседниками в этом молчании. А череда горных вершин, как иглы гигантского ежа растянутая на сотни километров, по-прежнему несла свою вахту, ожидая всё новых и новых смельчаков. Их гордый вид давал понять, что не человек выбрал взойти на вершину, а вершина выбрала — может ли этот человек взойти или нет…
Автор рассказа: Максим Костюченко
Автор рассказа: Максим Костюченко
Глава 1
Я еду в метро и поезд уносит меня в воспоминания о моих прошлых путешествиях. Перед глазами мелькают отрывки памяти об Урале, Байкале, Саянах, Хибинах. Каждый поход давал обильные плоды и дары. Что же предстоит мне пережить в этот раз — я не знаю. И как иронично теперь звучит фраза моего друга: «Высшая ценность нашей жизни — знать, что завтрашний день не определён». Так пусть же будущее приносит нам только нужное и необходимое, всё остальное мы сможем сотворить сами. А будущее тем временем материализовывалось в виде стука колёс, рельс и мчащегося пейзажа за окном. Плавно бежало и превращалось в здание аэропорта, самолёт, взлётную полосу, рёв двигателей.
Это убаюкивающее течение прервал голос командира самолёта, сообщавшего, что мы совершили посадку в Минеральных Водах. Выйдя на трап, я ощутил объятия влажного воздуха с примесями каких-то незнакомых мне ароматов. На горизонте вдали только-только начинали проявляться первые признаки скорого восхода. Недавние следы дождей виднелись в небе в виде дремлющих туч, а всё пространство спало и отдыхало. Маленький аэропорт встречал ночных пассажиров и невольно вызвал улыбку внутри меня: всюду виднелись забавные мелочи, типа деревянных перил на лестнице, линолеумом уложенное крыльцо. Поймав такси, я отправился в место ночлега.
Нет ничего интереснее поездки по новому неизведанному месту, особенно ночью. Никакой суеты, всё предельно спокойно. Город Пятигорск произвёл первое впечатление обрывка начала 2000-ых годов. Низенькие здания, ларьки и небольшие магазинчики. Вдоль дорог растут вишни, сливы, абрикосы — наверняка никто из местных их не собирает — даром не надо. Всё было пропитано духом курортного города и в таком окружении невольно начинаешь расслабляться. Какой-то пьянящий порыв подхватил меня и я ощутил усталость от перелёта, всех месяцев работы, захотелось поскорее уже приехать на место и лечь спать.
По приезду на нужный адрес меня встретила очень милая женщина — хозяйка небольшого гостевого дома. Пройдя с ней по небольшому садику, мы подошли к лестнице, ведущей на второй этаж. Я поднялся наверх, держась за перила, обвитые виноградом, зашёл в свою комнату и рухнул спать.
Как-то в одном из походов от нечего делать мы придумывали всякие бредовые идеи на походные темы. Одна из тем — это что рюкзак, который мы несём, на самом деле инопланетный разум, порабощающий самых неусидчивых. Он завладевает твоим разумом, телом, мыслями и стремлениями. Иначе как объяснить, что человек взваливает на себя большой груз и идёт невесть куда. И, кажется, со всей галактики мне достался самый здоровый и обжористый инопланетный разум — имя ему «Титан 125М+». Не 120, а, 125, да ещё с плюсиком… куда ж в тебя всё лезет, прожорливое ты создание! В этот раз он заглатил много походных вещей: одежду на все погодные условия, две пары дополнительных ботинок, палки, обвязку, карабин импортный, батарейки, термос.. уххх… Поэтому, когда я подошёл к месту встречи, меня чуть не порвало со смеху: опять самый объёмный «повелитель» ехал на мне. Наша команда в итоге устаканилась на отметке 3-х участников и гида.
Увидев гида, я подумал, что этот человек может не то, что на гору завести, но ещё потом организовать кругосветное путешествие по всем морям и океанам. Суровый взгляд и густая борода намекали, что горы не были праздным увлечением. Я на тот момент не знал, но в его взгляде отражалась та сильная красота гор и природы, которая в дальнейшем мне откроется. Таким малым составом я никогда не ходил и стало немного грустно что ли. Ведь это целое восхождение! Неужели так мало людей готовы подарить своё время отпуска такому времяпрепровождению! Однако, всё делается к лучшему. Иногда для этого нужно время, чтобы осознать.
Побросав весь походный шмот в микроавтобус, мы тронулись в путь.
«Сегодня, сегодня вечером мы стартуем ввысь!» — сердце радостно ёкнуло и восторг разлился по всему телу. А между тем дорога уносила нас от Пятигорска.
Через какое-то время я начал ловить себя на мысли, что сижу как пьяный. То ли ожидание предстоящего похода, то ли отброшенная рутинная жизнь высвободила во мне биение жизни. Дурацкая улыбка распёрла лицо, начал чесаться мозг. На самом деле, это было пресыщение кислородом и постоянные перепады высот, которыми был богат наш путь. А ещё он был богат непривычными видами за окном. Глаза жадно поедали все эти виды. Густая зелень, застывшие волны холмов, пёстрый колорит местной жизни. Чем дальше мы отъезжали от цивилизации, тем сильнее выкручивался рубильник «насыщенность» до уровня «божественно». Я чувствовал себя падишахом, заняв всё сидение и удобно устроившись, рассматривая природу, которая всё сильнее и сильнее принимала нас в свои объятия.
И вот наконец мы заехали по серпантину в длинное ущелье. По его краям возвышались небольшие сопки, ещё не горы, но уже величественные и устремлённые ввысь. Спутником на этом участке пути стала река Баксан. Похожая на густозамешанное какао, она бурлила и гремела. Чувствовался сильный и грозный нрав.
Недавно в горах прошли дожди, поэтому река полыхала в своём буйстве и неукротимости. Гигантские волуны, которые она омывала, казалось будто сделаны из картона или пластика. Ничто не могло устоять на пути у этого рвущегося зверя. Она была очаровательна — красота, сила, грация и возможность сломать человека, как щепку. Именно такие чувства ощущаешь, когда сидишь на краю обрыва и качаешь ногами, а где-то внизу разбиваются об утёсы волны. И весь оставшийся путь я любовался этим творением природы. Даже когда река исчезала, грохот её потока чётко обозначал, что зверь рядом.
И вот оно начало. Какой-то невзрачный посёлок. Серые обшарпанные пятиэтажки. Во дворе стоит раздолбанная «шестёрка», которую дети используют для своих игр. А с другой стороны склон, по которому верёвочкой ввысь уходит наша тропа, на которой начнётся этот интересный поход.
Над холмами зависли тяжёлые тучи и мелкий дождик пеленой завесил даль. Да… здесь полно драгоценных впечатлений, но они скрыты и только настойчивый откроет их для своего взора. Взвалив рюкзак, застегнув все лямки, я вздохнул. Чистейший воздух наполнил грудь и я ступил первый шаг. Какой он маленький и самый первый, но именно с него начинается путь в нечто большее.. Наша команда двинулась вперёд.
Глава 2
Три царства
Я проснулся от того, что задыхаюсь. Горное восхождение это не только красота, всякие восторженные чувства и крутые фотки в социальных сетях. Смотрящий со стороны не знает, что приходится переживать на физическом уровне. Одна из прелестей — разреженный воздух. Все реагируют по-разному, у кого-то начинает болеть голова, кто-то испытывает особенные позывы своего кишечника, кто-то вечно хочет спать — у всех на свой лад. Делаешь вдох-выдох, но воздух будто пустой, в нём нет густоты, нет силы. От этого ухудшился сон, хотя трудно назвать ночное времяпрепровождение сном: закрываешь глаза, пытаешься надышаться, но лежишь и пялишься в черный экран закрытых век. Мысли в этом состоянии тоже какие-то вялые и уставшие. Но вместо этого я понял прекрасную возможность — теперь не было необходимости заставлять перед сном проснуться, чтобы выйти из палатки ночью посмотреть звёзды. Пошарив в темноте, я нашёл термос, залитый чаем с вечера, выбрался наружу и уставился вверх.
С неба будто сорвали покрывало, бездонная чёрная синева разверзлась над головой. От созерцания такой красоты забываешшь про дыхание — забавный такой обмен у природы «давай мы тебе красивейшие виды, а ты будешь меньше дышать?». И вот стоишь ты под куполом вечности, а на самом деле ощущаешь, что падаешь в него. Падаешь головой вверх, всем своим нутром, с этой поляной, на которой разбили лагерь, со всей Землёй. Падение столь стремительное, сколь безконечно это небо и ты зависаешь, слушая каждой клеткой звеняющую тишину. Если честно, я потерялся и забылся, глядя на дугу Млечного Пути. В голове стало пусто и кристалльно чисто, будто ничего в этой жизни больше и не нужно. Вокруг всё спало, даже река, бегущая по ущелью, не нарушала своим шумом пространство.
Я отхлебнул чаю и посмотрел туда, откуда мы пришли. Всего два дня и мы уже вне цивилизации.
Первый день похода был самым коротким, так как приехали на старт мы уже во второй половине дня. Пробираясь сквозь завесу лениво моросящего дождя, поднимались по тропе всё выше и выше. Туман был такой густой, что для любителей задавать вопросы «Можно ли набрать облако в банку», я бы смог ответить утвердительно. Горы не спешили показывать свои долины и ущелье, такое ощущение будто пришёл к мошеннику, который завлекает тебя всё дальше и дальше в притон, обещая райские кущи и богатства. Но несмотря на всё это, внутренне чувствовалось, что я уже нахожусь в удивительном месте, ощущение огромного пространства и чего-то неописуемого излучалось со всех сторон. И мы шли потихоньку всё выше и выше. Я обрадовался, когда начался хвойный лес. Какое-то особенное дружественное тепло исходило от него, будто пришёл в давние известные места. На ветвях разрослись лоскуты мхов, которые как лохмотья свисали вниз. Точно такие же леса встречали меня в Саянах, когда мы шли в долину целебных источников Шумака, и точно как Китой где-то вдали шумел Баксан, неистово ворочая камни, будто они мешали реке улечься спать.
На своём пути мы встретили кош — хижину пастуха.
Абсолютно кривая ограда из тонких стволов деревьев, крыша из баннера, настоящий мрак для перфекционистов. Но, тем не менее, обитаемое жильё. Первым нас встретил лай собак, которых здесь было целых пять. Из-за пелены тумана с сумерками привидениями проглядывали силуэты лошадей. Видимо, это самое место, где происходили съёмки мультфильма «Ёжик в тумане», реалистичнее декораций не придумаешь. Только в качестве ёжика к нам вышел пастух, который продавал молочные продукты. Мы купили у него айран и сулугуни. И знаете, что хочу сказать, за последние десять лет моей жизни это был вкуснейший айран и самый незабываемый сулугуни. Эти два лакомства приятно украсили трапезу второго дня.
Если стоянка первого дня, с кодовым названием «Граница», была на рубеже леса и альпийских лугов, то второй день мы шли по царству лугов. Погода в этот день немного прояснилась и Солнце медленно, но верно увеличивало своё присутствие на небе. Утренняя дымка лениво поднималась от земли и исчезала, попав под редкие лучи встающего Светила. Нам дозволено было увидеть нижнюю часть гор, исполинские размеры завораживали. Любые достаточно большие предметы в обычном понимании казались крошечными на склонах оснований: сосны в несколько метров высотой выглядели как спички, а валуны и камни не превышали размер песчинок. Идти, созерцая окружающие просторы, стало гораздо интереснее и быстрее. Наш путь неумолимо шёл вверх всё выше и выше.
Миновав несколько подъёмов мы дошли до нашей обеденной стоянки. Место было выбрано не случайно — там, где мы решили остановиться, из земли бил источник. Сделанная для него запруда из камней формировала будто колыбель для свежей воды. По легенде, если окунуть в эту воду голову и открыть глаза, то зрение значительно улучшится. Не знаю насчёт легенды, но вкусная, ледяная, чистейшая вода придавала сил под уже распекавшим Солнцем.
Забавно, хоть небо и было затянуто редкими густыми облаками, а жар на коже чувствовался такой, будто на неё падают прямые лучи. Здесь я понял всю прелесть защитных солнечных очков. Надев их, я увидел насколько сочная и густая растительность покрывает склоны. Лёгкий низовой ветер, колыша траву, превращал всё это буйство красок в живой океан. Аромат цветов настолько заполнял воздух, что кружилась голова. Миниатюрные ниточки водопадов, сбегавшие к реке, искрыми отбивали лучи Солнца. Эта долина точно была живая и каждое её биение, будь то: порыв ветра, искры воды, колебание травы, вызывало резонанс во мне. Наслаждаться можно было часами и днями, но наш путь продолжал тянуть за собой вдаль, где стоял неизведанный Эльбрус.
За лугами, пересекаемыми множеством речек и ручьёв, лежала «Долина Камней». Она не сразу завладевала пространством. Сначала под ногами попадались небольшие камни, затем тропу стали обрамлять валуны и затем уже со всей мощью открылся простор безжизненный, но тем не менее пёстрый и разнообразный.
Вход в «Долину Камней» начинался с преодоления коридора нанесённых рекой каменных глыб. Здесь река, громко шумя, бежала совсем рядом с тропой. Будто разрушенный храм древней цивилизации представлял собой этот коридор. Валуны тяжело давили друг на друга, острые углы выступали в сторону дороги. Мощь их веса будто суровым и торжественным взором провожала путников. Нам приходилось перескакивать с одной исполинской ступени на другую, протискиваться с рюкзаками между торчащих из под земли клыков, прежде чем мы вышли на ровную поверхность. После выхода мне хотелось бы увидеть оркестр, настоящий такой оркестр, который бы исполнял нечто величественное и царственное, похожее на оду зрелой жизни. Ну знаете, когда всё в жизни уже устроилось, царь правит твёрдо и мудро, всё наперёд известно. Но оркестра не оказалось, пришлось отдуваться безжизненным и безмятежным глыбам, лежащим на всём видимом пространстве. «Долина камней» хоть и безжизненна на первый взгляд, на самом деле представляет картину особой гармонии — спокойствия и умеренности. Здесь ничего не движется, никто никуда не спешит, всё разместилось на своих местах — «полная противоположность московского метро» — мелькнула у меня в голове мысль.
Не доходя до границы с «Царством Снега», мы разбили наш второй лагерь. Любопытное облако неспешно валезло из-за холма, чтобы взглянуть на пришедших. Любопытство его было такое же сильное, как и скорость движения — за время пока оно нас накрыло, мы успели поставить палатки и отужинать. После условного отбоя, я стоял и смотрел вдаль. С места текущего лагеря открывался отличный вид на перевал, который завтра предстоит преодолеть. Удалённые пятна снега, исчезающая тоненькая тропка на камнях маняще и загадочно притягивало к себе. Уже можно было видеть огромный белый язык ледника Эльбруса, который высунулся в долину. Испещрённый множеством разломов, которые поблёскивали даже в сумерках чистейшим небесным цветом, ледник как привратник встречал путников. Эта белая колыбель была началом бурной реки Ирикчат, которую мы видели чуть ниже. Интересно, что река существует одновременно со своим рождением, юностью и зрелостью. Буквально пару дней назад я видел её рычащей и смертоносной, перемалывающей и несущей огромные камни, утром она уже была не такая страшная, но всё же грозная, а теперь я стою у её истоков, у детства — и всё это одновременно. Наверное, если бы мы были четерёхмерными существами, то как реку можно было бы видеть всю жизнь человека.
Насмотревшись на звёзды и ощутив небольшее желание поспать, я решил вернуться в палатку. Перед тем как залезть внутрь, мне захотелось ещё раз взглянуть на наш завтрашний путь. Перевал спал, казалось, что во сне он отмахивается от каких-то назойливых облаков, которые как комары налетали и быстро исчезали. Снег белел под светом ярчайшего звёздного неба. Там впереди открывается чудесный вид на Эльбрус, один из красивейших, что можно себе представить, но это завтра.
Глава 3
На пороге
Перевалы это одни из самых интересных участков пути. Всё как в жизни! Проходишь перевал и думаешь «Ну наконец-то, вот сейчас будет всё отлично, всё прекрасно, всё самое трудное позади», а вот нет, именно за перевалом и начинается самая жжжжжесть. Шучу конечно. Наш перевал и путь до него были прекрасны, но всю прелесть начинаешь понимать потом где-то через месяц, когда, отдохнув в городе, пишешь заметку и вспоминаешь.
Шлось весело и бодро после пробуждения, цель видна, а это всегда облегчает дорогу. Так как в горах я путешествую не первый раз, то знаю, что иногда можно идти весь день, а по ощущениям не приблизиться ни на метр. Здесь было так же, но в более мягкой форме: идёшь, идёшь, поднимаешь голову оглядеться, а вокруг всё тот же пейзаж. Исполинский язык ледника вывалился через соседний перевал и спокойно лежал под Солнечными лучами. Камни под ногами превратились в какой-то колотый тростниковый сахар, а речка превратилась в собрание ручьёв, которые с тонким серебристым журчанием убегали вниз.
Пока я шёл, в голову лезли мысли о целях в жизни. О том, насколько привлекателен человек, который знает куда идёт. Рядом с ним комфортно и уверенно, можно не думать о будущем или думать, но о чём-то другом. О том, как важны цели в жизни и почему одни их достигают, а другие нет. Много всего перебрал, пока не ощутил безмолвную фразу природы. Реплика была до боли смешной, за эти дни похода я до сих пор не видел Эльбрус, мы шли по предгорьям, поднимались всё выше и выше. Если бы кто-то позвал меня в поход и не сказал, куда мы пойдём, то я даже и не догадался бы, что нахожусь рядом с самой высокой горой России и Европы. Вот вчера мы поднялись по крутому уклону — невесть какое достижение, а позавчера был точно такой же уклон из долины, но цепочка этих маленьких, возможно, незначительных подъёмов может вывести на то, что действительно стоит достичь. Абсолютно простая мысль, абсолютно банальная, но в этот момент она была подкреплена весомыми аргументами природы. Не останавливайтесь — просто идите вверх.
Под эти и прочие размышления мы преодолевали снежник. Снежник очень хитрая вещь, если никогда с ним не встречался.
В сочетании с палящим Солнцем он превращается в мангал, на котором можно прожариться до хрустящей корочки, без защитного крема или балаклавы. Один из нашего отряда героически недооценил силу излучения и к вечеру этого дня стал напоминать спелый арбуз изнутри. Смешного было мало, потому что и так чуткий от недостатка кислорода сон теперь сбивался ноющим жаром кожи. Я умудрился спалить губы , тоже не особая радость — теперь любая попытка улыбнуться или зевнуть превращалась в истязание. Но до этих ощущений было далеко, пока предстояло непосредственное восхождение на перевал. Уклон сильно увеличился, сыпучая смесь камней не давала твёрдой опоры и приходилось быть постоянно в движении, лучше медленно, но всё же идти, чем стоять и уставать от того, что нужно поддерживать равновесие. В какие-то моменты я понимал, что если выпрямиться во весь рост и запрокинуть голову, то можно лихо прокатиться до самого устья реки Ирикчат.
Но такие трудности даже и не трудности, удивительно, что в такие монотонные моменты происходит будто разделение — тело шагает по склону, а ты сам паришь в тишине и спокойствии. Эта приятная сладкая пустота будто вычищает мощным потоком все осколки мыслей, обрывки воспоминаний, лоскуты эмоций, если за такой душ надо заплатить такими усилиями, то я согласен, чем труднее добыто, тем сильнее ценится.
Как это часто бывает, ты почти додумался до всех Вселеннских тайн Мироздания, как тут курьер привёз пиццу. У меня же вместо звонка в дверь были сигналы, настойчиво посылемые мозгом: «Командир, я фиксирую, что мы уже 3 шага идём почти по ровной поверхности, если сейчас 4-ый будет такой же, то мы подня… а вот четвёртый». Отбрасываешь пелену дрёмы, жизнь опять врывается своим буйством внутрь тебя и ты осознаешь, что стоишь на узком лезвии перевала, а слева открывается Его Величество Эльбрус.
Огромный.
Безразмерный.
Исполинский.
В белой мантии снегов и в шапке из облаков. Сияющие одежды склонов создают картину фантастическую и царственную. Меня, небольшого человека, песчинку, по сравнению с этим Королём, просто разрывает и растворяет в созерцаемом. Дыхание замирает и останавливаешься в полном остолбенении, пытаясь напиться этой красотой. Хочется любоваться этим бесконечно долго.
Но потом потихоньку привыкаешь к новой реальности и начинаешь осваиваться. Человек как таракан ко всему привыкает и к хорошему и к плохому, но к хорошему легче. Начинаешь замечать детали окружения — почти плоский хребет перевала, разделяющего Царство Камней и Белое Царство. Оперевшись на рюкзак, я сел на этой границе и стал вертеть головой влево-вправо. Там, откуда мы пришли — лето, виднеются луга, а там, куда мы пойдём — вечные снега, холодные и безмолвные. Ты одновременно находишься в этих двух местах, с одной стороны припекает Солнце, а с другой доносятся крепкие порывы ледяного ветра.
Наш гид, ловко закинув рюкзак, всем своим видом пригласил следовать дальше, ибо впереди был Рыжий Бугор, с которого открывается один из самых отличнейших видов на Эльбрус. Ни одна рукотворная смотровая площадка рядом не стояла с этим творением природы. Одновременно удобное и опасное место для наблюдения. Вот здесь стоило бы проводить занятия по географии, когда изучают ледники, горы и прочие достопримечательности, правда, не все дойдут, но это уже вопрос к физрукам. С бугра можно было видеть огромный ледник, по которому нам предстояло идти. Дорожка, протоптонная до нас и уходящая в сторону Эльбруса, медленно исчезала в белизне. Толще ледника можно удивиться — не меньше 5-этажки. Увидеть это можно было по подтаявшей с восточной стороны границе ледника — ранклюфту.
Здесь неподалеку будет наша новая стоянка. Так как лагерь должен был располагаться на небольшом хребте, где возможны сильные ветра, для защиты от них, со слов Филиппа — нашего гида — поколениями альпинистов сделаны защитные стены из камней. Выглядит это очень уютно: на небольшой площадке размещаются 3-5 своеобразных комнат в виде полукругов. Одну из них мы выделили под кухню, а в остальных расставили палатки.
Здесь всё так же: справа резко уходящий вниз обрыв, в который не стоит случайно ронять технику, рюкзак и себя, так как достать будет можно, но долго. Склон, между тем, приглашает в изумрудную долину замёрзжих озёр, припорошенных снегом. С другой стороны находится подтаявшая расщелина, на дне которой расположилось неприятного цвета серое озерцо. Когда я к нему спустился за водой, то понял, что на самом деле вода прозрачная и просто видно дно из серо-коричневых камней.
Наш лагерь стоял в изумительном месте для созерцания природы. Куда ни взгляни — всюду шедевр от Бога, не статичная картинка, а живое полотно: где-то облака зацепяться брюхом за вершину горы, где-то лучи Солнца лягут красивым узором. При такой красоте и вкусном ужине, меня начало морить — только тут дошли смс-ки от организма, что он устал и не прочь подремать.
Я стал раскладываться и готовиться ко сну. Палатку мы поставили выходом на Эльбрус, чтобы можно было постоянно видеть это прекрасное чудо Природы. Уткнувшись в тёплый пуховой спальник, я лежал и смотрел вдаль, удивительно, а ведь неделю назад я даже не знал как выглядит эта местность, не успел даже фотографии с прошлых восхождений посмотреть. Постепенно раслабляясь…. я конечно не уснул, потому что.. разреженный воздух: «Привееет! А ты чё такой вяленый?»- заставил валяться в полудремотном состоянии.
К вечеру усилился ветер и пошёл снего-дожде-мелкоград. Вначале я не придавал этому значения, пока не выглянул в прорезь палатки — мы попали в снежную грозу. Объясню: дождь с молнией — это фигня, особенно если ты сидишь дома и смотришь в окно, а вот вьюга, дико танцующая и воющая, освещаемая вспышками молний — это уже серъёзное мероприятие, особенно когда ты лежишь в палатке на высоте почти 4 километра. В детстве крёстный научил меня определять примерное расстояние до места удара молнии — нужно просто посчитать сколько секунд прошло от вспышки до грома и умножить на скорость звука. Я лежал и развлекался арифметикой, пока молния не ударила так близко, что я даже не сосчитал секунду. Блеснуло так, будто кусок солнца упал рядом с нашей палаткой. В этот момент стало реально страшно, я даже смог бы придумать парочку легенд и мифов для сборника по Греческой Античной Культуре от 2-го класса, но следом ударила вторая молния. Завороженно лежал и слушал всю эту канонаду, подмываемый чувством любопытства. Потихоньку сев на корточки, плавно расстегнул застёжку прорези и опять выглянул наружу. Серое пространство, исколотое мирриадами ледяных игл, бурлило. Вдали вспыхивали разряды. Особый шик был в том, что мы почти находились на той же высоте, что и грозовые тучи. Это были даже не атмосферные явления, а дикая пляска какой-нибудь средневековой испанки в шикарном сером платье с блёстками. Смертельно притягательная красота…. Гроза продолжась ещё час с небольшим, а потом остались лишь снующие туда-сюда вихри снежинок. Основной цирк уехал на гастроли в долины.
Насладившись видами и новым для меня явлением, я опять провалился в дремоту, которая продлилась до утра. Утро было безумно чистым и спокойным. Мы собрали лагерь и вышли к краю ледника: сегодня нам предстоит идти в связках по ниточке тропы, исчезающей вдали.
Глава 4
Первая дверь
Утро выдалось потрясающе чистое и спокойное, из долин ещё не начали подниматься облака и всё вокруг было видно предельно чисто и ясно до самого горизонта. Огромный белый ледник нещадно слепил глаза. Мы остановились, чтобы нацепить кошки, одеть обвязки и связаться друг с другом. Пока каждый был занят надеванием снаряжения, наш гид подсказывал и помогал всё подогнать, рассказал как надо действовать, если кто-то провалится в трещину. По его словам, вероятность такого события на Эльбрусе на данном маршруте в июле низка, но его принципы требуют соблюдения всех мер безопасности независимо от того, благоприятны ли условия или нет. Наконец наша вереница двинулась по протоптанной тропе с вешками. Впереди шёл гид и проверял насколько крепко держит наст, от него верёвка тянулась к следующему участнику и так далее, расстояние между нами было около 10 метров.
Тропинка безуспешно боролась с бесконечным белым полем и где-то вдали сдавалась, растворяясь в ослепительном сиянии снега. Хоть я и шёл в связке, но значительное расстояние между участниками давало ощущение, будто я решил выйти прогуляться с утра пораньше в одиночку. Правила безопасности требуют, чтобы идущие в цепочке не подходили к друг другу, даже на привалах. Первое время в голове прокручивался сценарий действий, что делать и как зарубаться, если кто-то провалится под снег, но молчаливый взор гор, обрамляющих плато, бесшумное сияние набирающего силу Солнца, постепенно расслаблял и уничтожал ненужный круговорот мыслей в голове. Оставалось только идти и наслаждаться.
Вечность в горах запечетлена во всём — бескрайние просторы, огромные размеры, небрежное течение времени. Вот ты идёшь, по всем признакам, уже достаточно долго, а прошло лишь 10 минут или наоборот — дошёл до интересующего тебя места, чтобы лучше разглядеть его, потом быстренько вернулся, а трех часов как не бывало.
Забравшись в базовый лагерь, мы принялись устанавливать наше временное жильё. Через некоторое время на камнях возникли наши палатки, красные и сочные, как поспевшая клубника. Если учесть, что вокруг лежал снег, то клубника получилась со сливками. Теперь можно было отдохнуть и заняться приготовлением к завтрашнему дню.
Я разложил вещи сушиться под угасающее Солнце и полез на здоровенный булыжник рассматривать с нового ракурса места, откуда мы пришли.
Здоровенный камень, на который я взобрался, был весь испещрен зияющими морщинами. Вода, воздух и мороз могут расколоть любую глыбу и превратить ее в песок. Каким бы величественным не выглядел валун, есть силы, способные стереть его в порошок — дайте только время. До конца дня — он у нас заканчивался, когда Солнце заходило за вершину — оставалось ещё несколько часов. Переход в связках и в кошках слегка утомил с непривычки — причиной тому была необходимость двигаться как единое целое. Ты должен чувствовать, что творится с товарищем за спиной, наблюдать за впереди идущими, и при этом утолять неугасающую жажду выпить всю красоту, раскинувшуюся по сторонам. Изначально, как в детстве, когда мы учимся ходить, чувствуется огромная неловкость: где-то ты спешишь и верёвка спереди опадает, рискуя попасть под ноги, а при этом сам начинаешь тащить за собой неуспевающего позади идущего, где-то наоборот открываешь рот от великолепия гор и вдруг чувствуешь, как тебя начинают дёргать за веревку и возвращать в реальность. Всё это мелочи, но, постепенно приноравливаясь, платишь силой и терпением. И теперь, чтобы отдохнуть, мне захотелось спуститься на триста метров вниз к небольшому лазурному блюдцу озера. Отпросившись у гида, я один отправился вниз.
Прыгая с камня на камень быстро и ловко, я приближался к намеченной цели. Ручьи, сокрытые с утра под тонким настом, теперь прорезали себе путь на свободу и с диким звоном сбегали вниз. Это было похоже на то, что стая змей спешит поскорее, пока светит Солнце, сбежать в долину. Я представил себе, что они прекрасно понимают моё настроение и сопровождают вниз. Периодами по краям склона поднимались облака — теперь они были настолько близко, что совершенно ломали восприятие, когда смотришь на них с земли где-нибудь в долине. Спуск не занял много времени и я очутился у заветного места.
Небольшой овальный пруд талой, абсолютно чистой прозрачной воды, покоился на небольшой террасе на склоне. Как в зеркале в нём отражался Эльбрус, небо и вся восхитительная природа. Это потрясающее место создано, чтобы любоваться и возвращать потерявших надежду к жизни. Такая красота и умиротворение просто стирала на нет все воспоминания этого дня, прошлого и всего предыдущего до самого моего появления на свет. Ощущения такие же, как и при созерцании расписного неба, падение в безконечность. Я сел на тёплый валун, скрестил ноги и просто остался здесь.
Изредка разворачивался в сторону долины и смотрел, как группы облаков, состязаясь, карабкались по склону, но потом разлетались вклочья от порыва ветра. Ошеломлённые, но не сломленные, они копили силы, собирались в банду и опять начинали свой подъём.
Это Озеро я запомню надолго. Если вдруг в жизни нужно будет принимать очень серьёзное решение, то это как раз то место, где стоит его делать. Не думаю, что совру, когда скажу, что это одна из дверей, за которой можно встретить себя и пообщаться о том, что тщательно закрыто пеленой городских будней, шумом автомобилей, звонков, суеты и музыки в наушниках.
Как бы не хотелось остаться дольше, но нужно было возвращаться, ибо в лагере должен был быть ужин.
Теперь неспешно и размеренно я поднимался вверх. Мелкие детали, которые пропустил при спуске, более отчётливо попадали во внимание. Особо заинтересовали камни со срезанными верхушками, такое ощущение, будто шлифовальным станком их выровняли для службы в брусчатке. Иные валуны имели овальные или даже круглые вогнутости, похожие на те, что получаются, когда ложкой берёшь мороженное из стаканчика. У одного ансамбля исполинских камней я и остановился.
Руками трогал и щупал я эти замысловатые ямки. Один из валунов был похож на погрызанный кусок шоколада, от этой мысли страстно захотелось шоколада. Посетила даже забавная мысль, что шутка про камнеедов не так уже далека от истины, если посмотреть на все эти узоры, трещины и «укусы». Так за изучением местных достопримечательностей и прошёл мой путь в лагерь.
Вкусный и сытный ужин завершил этот день.
Термос с горячим чаем разместился в ногах, припасённый кусочек сладкого был бережно отложен в карман палатки и я приготовился опять не спать. Дремотная пелена стала ещё тоньше, Сквозь закрытые веки, я ощущал как Солнце заходит за горизонт — наступала ночь, впереди целая ночь, в которой нет отдыха, а только неподвижное ожидание.
Глава 5
Когда время остановилось
С чем серьёзным может столкнуться человек? С предательством, с непониманием, с потерей, с трудностями, с тем, что его ожидания раcходятся с реальностью? Наверное, в отдельные моменты это самые тяжёлые испытания, но есть и такое, от которого многие люди бегут, бегут сверкая пятками! Это встреча с собой!
Я настолько привык к тому, что всё в нашем путешествии удачно складывается, погода ласкает своей благодатью, организм успевает восстанавливаться, что дни заточения в метели меня немного выбили из этого радужного восприятия. Они были настолько прекрасны, насколько невыносимы. Проснувшись утром в палатке, меня не встретило тепло восходящего Солнца, которое обычно пробивает ткань и начинает греть с первых минут. Вместо этого воздух был наполнен тяжестью свинца и, казалось, лениво и обозримо перемещался перед глазами. Было ощутимо, как снаружи гуляет ветер и треплет тент. Словно дикий кот он отскакивал назад, наступала едва уловимая тишина, а затем зверь снова набрасывался на палатку. Не в силах одолеть, он был в силах наступать снова и снова.
С одной стороны можно было радоваться дню отдыха, так как наш гид планировал 3 запасных дня и ещё один мы выкроили благодаря быстрому ходу. Однако провести это время предстояло в пассивном состоянии. На улице делать нечего, книг я не брал, телефон безполезен, остаётся одно — общаться, пробовать спать, слушать ветер. Мне сразу на ум пришла статья про эксперимент, который провели над современными детьми, суть его была проста — у молодого поколения отобрали их любимые планшеты, телефоны, отключили интернет и оставили одних. Затем экспериментаторы стали наблюдать за поведением испытуемых: подавляющее большинство стало испытывать панику, апатию, головные боли и только несколько человек нашли выход — они занялись творчеством. Чтобы хоть как-то развлечься я начал вспоминать весь путь с самого начала, представлял, как можно было бы описать наше путешествие в заметках. Мысленно делал зарубки в памяти и переодически их вспоминал, чтобы потом при первой же возможности записать. Топлива воспоминаний хватило ненадолго, и, как свойственно уму, мысли мои пошли блуждать всё дальше и дальше от текущего момента.
Пёстрый клубок то спутывался, то распутывался, детали приходили и исчезали, я лежал и просто смотрел в потолок. Палатка дрожала под хаотичными касаниями ветра. Время всё замедлялось и замедлялось, вместе с ним дыхание и мысли. Они уже были похожи на ленты диафильма, при желании можно было рассмотреть откуда она появилась, как думалась и чем завершилась. Где-то рядом за всей нашей группой испытующе наблюдал не самый желанный гость — ожидание. Аккуратно и последовательно разложив свои инструменты, оно сидело где-то поодаль и экспериментировало над нами, делая заметочки в своём журнале.
После простого прокручивания воспоминаний, я стал исследовать, как те или иные образы отзываются во мне, почему одни ярче, другие тускнее, одни больнее, а другие милее. Я вспоминал детство, моих родителей, наш дом и как он воспринимался мной в разные годы, мысленно прогуливался по чердакам, по двору. Там же были и друзья, которые возникали в разный период жизни и которые продолжают идти рядом. Всё это наполняло теплом и лёгкой радостью, которая скрашивала ожидание.
Настоящим праздником в этот день стал приём пищи. Ты идёшь в соседнюю палатку, где приготовлен обед, здороваешься со всеми, наполняешь миску вкуснейшей едой и растягиваешь удовольствие насколько это возможно. Действительно, спешить некуда… Теперь ты можешь запомнить каждый кусочек пищи, каждый глоток. Сколько, оказывается, в этом может быть впечатлений, и они тем сильнее, чем меньше разнообразия вокруг. Знаете, есть притча, в которой индийский князь, богатый и всем обеспеченный, уходил жить в пещеру, обделяя себя во всём. Когда ученики его спросили: «А зачем?», он им ответил что-то вроде: «Чтобы не привыкать и не переставать ценить все то, что окружает меня каждый день, и снова видеть всю эту красоту, как в первый раз». И тут я начал понимать этого князя — все радости жизни имеют свойство грубеть, истончаться, становиться едва ощутимыми и сворачиваться в точку, оставляя только пустоту. И если ты внезапно их снова чувствуешь, то невольно удивляешься, как много было скрыто на этом пустом полотне, на котором, на самом деле, может развернуться грандиозная картина. И что прекраснее всего, что на холсте могут появиться ещё более удивительные, интересные и доселе не проявленные вещи. Размышляя над всем этим, я видел, как мои мысли отражаются от участников нашей команды. Как мне показалось, каждый был погружён в подобный поток мыслей. Взгляды стали спокойнее, в них уже не мелькали с такой скоростью мысли, казалось человек смотрит сквозь тебя куда-то в даль.
Насладившись общением, мне захотелось вернуться в палатку и укутаться в спальник, чтобы лежать и просто ждать. Короткая дорога между двумя нашими обителями была похожа на окоп с заносами. Белая фата снега закрывала от глаз все красоты вокруг, легко было представить, что мы просто расположились не на бескрайнем склоне Эльбруса, а на бескрайнем плато Арктики, где бесконечность суши убегает в безконечность неба. В общем, по-простому, вокруг ну нифига не было видно. Ещё буйный ветер, словно перебрав алкоголя, пытался показать всё на что он способен — сорвать с места палатку, свалить тебя с ног или, на крайний случай, припорошить снегом.
Я завалился в спальник, укутался и понял, что устал даже думать и пускать мысли в свою голову. Тело завлекало в дрёму, а голова при этом становилась всё более чистой и пустой. Преодолев тонкую грань, все ощущения стали одним большим потоком. Разделение на внутренее и внешнее исчезло. Всё происходящее и было мной — эта пурга, этот склон, это ожидание и безразличие. Время перестало существовать….
Так закончился первый день и наступил новый, а за ним другой. Ничего важного не происходило, и при этом всё было крайне ярким и на своём месте, в нужное время. Отпали желания, отпали воспоминания, осталось только пребывание. Ты становишься похожим на птицу, которая широко расправив крылья, парит в вышине и созерцает всю свою жизнь. Её взор волен выделять что-то конкретное или наоборот охватывать всё целиком. И наблюдая за всем этим, ты способен уже ответить на многие вопросы, которые, как бы смешно ни было, здесь уже не имеют никакого значения, просто наслаждайся.
Возможно то, от чего мы бежим в нашей жизни — грусть, тоска, скука, одиночество, безразличие, серость, это столь же важные гости, как и всё, чему мы с радостью готовы отдаться целиком — успеху, счастью, чувству удовлетворённости. Может мы их слишком рано выгоняем, приглашая взамен суррогаты из ненужных новостей, картинок в ленте, хору штампованной музыки. Но эти гости способны поведать очень интересные вещи и показать удивительные картины, если готовы мы терпеть их манеру и стиль изложения.
Ветер закончил свой кутёж и болел похмельем. Хлопья снега перестали совершать танец хаоса и падали на землю строго по прямой. Звенящая тишина была способна пробить мой череп насквозь. К палатке кто-то медленно подошёл и спокойным, слегка грубоватым голосом сказал: «Парни, завтра утром идём на вершину…».
Глава 6
Мы лишь плод пройденного нами Пути…
«Посвящается всем, кто верил в меня. Всем моим дорогим и близким людям».
Этот день настал. Один день — одна попытка, как серебряная пуля. Наша команда после пребывания в снежном плену наконец-то получила возможность осуществить восхождение. Признаюсь, что в эту ночь сон был очень поверхностный, потому что я боялся проспать побудку. Но когда за палаткой замелькали лучи фонарей, ликование проникло внутрь меня. Идём!
Помню я ждал в детстве, когда мы с отцом поедем на открытие охоты. Для меня маленького это было великое приключение. В долгожданный день просыпались очень рано, часа в 4 утра, жутко хотелось спать, но ещё больше наконец-то двинуться в путь. Помню как отец укладывал вещи в салон автомобиля, а я стоял посреди спящей улицы и слушал звуки, доносившиеся со стороны железной дороги. В этом во всём было что-то мистическое, будто мы одни на всей Земле собираемся сделать что-то особенное, неповторимое и уникальное. Обязательные спутники этого действия — звёзды и непроглядная тишина, свет в окне нашего дома, тепло от натопленной печи и дорога, растворяющая мир за плечами, чтобы новым и неизведанным развернуть его перед нами.
Звёзды и непроглядная тишина, звенящая пустота. Наша доблестная команда отряхивает с себя остатки долгого ожидания, совершает последние приготовления. Мы выходим на край каменистой площадки, с которой вверх уходит ещё непротоптанная тропинка. Я оглядываюсь по сторонам и ощущаю во всём торжество, каждое действие, каждый вдох, каждое редкое слово — всё на своих местах. Мы можем начинать финальный этап нашего восхождения.
Первые шаги самые особенные, они легки, полны уверенности и устремлений. Всё пронизано комфортом — это безумно приятное ощущение сухих ботинок, тепла под пуховкой, удобной одежды и лёгкого рюкзака. Выстроившись в цепочку, в связке — как караван верблюдов — медленно-медленно поднимаемся вверх.
Мощный луч налобного фонаря вырывает из царства забвения белый снег, торчащие наружу клыки камней, внося чувство диссонанса. Я отключаю свет и иду в полной темноте, ориентируясь на ощущение впереди идущих товарищей. Каким бы сильным ни было возбуждение, мощная волна покоя, исходящая от всего, просто затопляет разум. Огромное колесо Млечного Пути над головой, как исполинский циферблат, отсчитывает секунды до одной из великих побед этого Мира — Солнца над Тьмой. Горизонт неслышно еле-еле меняет тон и снова сливается с Землёй. Но победное шествие уже не остановить.
Красное огромное яблоко Светила появляется вдали. Удивительно, но в этот час оно ещё не даёт достаточно света и выглядит больше похожим на планету, чем на звезду. Постепенно краски начинают переходить от сочного тёмно-красного в насыщенный оранжевый. Генерал дня ведёт колесницу твёрдой рукой, гимн восходящего Солнца разлетается по всем окрестностям и с боем прогоняет тьму из всех уголков. Эта картина предстаёт перед глазами мгновенно, хотя всё действо происходило в течении нескольких часов. На очередной небольшой передышке я оглядываюсь по сторонам и вижу изменённый, умытый первыми лучами пейзаж. Если бы горы могли потягиваться после ночного сна, то сейчас стоял бы невообразимый грохот. Ну а мы уже разогрелись и двигаемся всё выше и выше.
Финальное восхождение — это время быстрых перемен, не знаю как у остальных, но я пережил множество изменений. Уже привычная высота вдруг начинает расти и одаривать новыми ощущениями. Ко всему прочему Солнце припекает часам к 10 так, что хоть раздевайся до кальсон. Весь обливаясь потом, пройдя отметку 5000 метров, начинаю понимать, что молодцеватый запал, который был вначале, пропадает, и нужно подумать о том, как сберечь силы. А повод для этого есть и он очень серьёзный — стоимость каждых 100 метров увеличивается по времени. Для меня этот отрезок стал ювелирным — я стал точнее делать движения, более аккуратно врезать ногу в лёд. Интуциция подсказывала, что, не экономя этих маленьких кусочков, можно не добраться до вершины — и это в такой-то день! Теперь всё зависит только от меня и от команды.
Добравшись до высоты около 5400, нам предстояло перейти ледник с довольно сильным уклоном, вдобавок он был ровный и скользкий как стекло. Ещё бы, ведь даже снег если и наметался, то тут же скатывался вниз под собственной тяжестью, оставляя блестящую поверхность чистой и достаточно опасной. Если брякнуться здесь без страховки, то можно было быстро и с ветерком улететь по склону на километр вниз в разлом. Спастись в таком случае шансов практически нет. Но преимущество нашей команды — опыт направляющего и страховки. Гид, пропустив верёвку через камень, сделал подобие блока и медленно, очень точно стал проходить перешеек, а мы порциями отпускали канат. На другой стороне был сделан точно такой же блок и мы тоже начали свой переход.
Смешно описывать эти простые действия. Но в реальности вся переправа заняла у нас минут 40. Я ужасно взмок и последующий привал оказался очень кстати. Переодевшись в лёгкую штормовую куртку-ветровку, я присоединился к отдыхающим. Чай в термосе грозил закончится и поэтому я закинул горсть снега, чтобы он разбавил остатки.
Пока мы сидели на выступе, достаточно быстро и уверенно нас догнала ещё одна группа из трёх человек. Сразу, что можно было заметить, отсутствие обвязки — каждый шёл сам за себя, у впереди идущего на шее болтался маленький магнитофон, из которого разила какая-то клубная музыка. Чем ближе они подходили, тем громче был слышен шум, создаваемый этой вереницей. Я испытал некоторое отвращение… как же некоторые не могут отказаться от привычного окружения, что готовы притащить его атрибуты с собой хоть куда, даже высоко в горы!
Постепенно отвращение выросло в озлобленность, потому что эта бригада, пользуясь протоптанной нами тропой, затратила меньше сил на восхождение и, очевидно, чувствовала меньшую усталость.
Перейдя перешеек, альпинисты расположились рядом с нами. Я молча разглядывал их и слушал общение моих товарищей с ними. Усталость, стремление достичь чего-то важного для себя, способна подовить любые человеческие качества, только соперничество, только хардкор — вот что я ощутил в этот момент. Но одна вещь поразила больше всего — один из участников той группы был уже почти цвета горького шоколада. Либо он не взял крем от загара, либо это его нормальное состояние, но тяжелое дыхание, которое то и дело вырывалось из его груди, заронили во мне сомнения. Отбросив всю внутренню чепуху, удалось увидеть, что устали они не меньше нас, идя без страховки, отказались от безопасности и вообще благо, что сейчас находятся рядом с нами. Мысленно поблагодарил нашего Гида за все, порой кажущиеся лишними, дополнительные мероприятия в подготовке к восхождению. Ещё стоило учесть, что в этой троице была девушка, которая держалась весьма бодро, хотя бешенное биение сердца отдавалось в артериях на шее, венах на висках и спонтанных паузах в голосе. В общем, ребята оказались молодцами. Я ощутил это неписанное правило об уважении путников, которых ты встречаешь на нелёгком пути восхождения, кто бы они ни были. Возможны разные случаи и те, кто был тебе неприятен, порой, оказываются единственными спасителеми в неприятных ситуациях.
До вершины оставалось совсем немного и мы двинулись уже более длинной цепочкой, пропустив вперёд наших спутников. Шаг стал предельно медленным, одышка дико перебивала дыхание, ужасно не хватало кислорода, вдохи казались пустыми и абсолютно безполезными. И, хочу сказать, что здесь я мимолётно коснулся старости. Ведь все, наверняка, не раз видели, как какой-нибудь дедушка, проходя несколько шагов, останавливался и переводил дыхание. Здесь всё было один в один: тело было вялым и непослушным, после 3х-4х шагов хотелось отдышаться, руки уже не сжимали так крепко ледоруб — просто не хватало сил.
И ведь примечательно на что способно целеустремлённое создание и как бесполезно может быть сильное, крепкое молодое тело, без точки приложения своих сил. Почему одни способны даже в самых ужасных условиях оставаться людьми, творить и созидать, а другие, обставленные удобствами, увядают на глазах….
Но мы шли, все 4-ро человек нашей команды шли. По осанке, склонившимся головам, отведённому взгляду, мне чувствовалось, что каждый из нас испытывает одно и то же, но не хочет подавать вида.
Последние 50 метров самые прекрасные и тяжелые. Ноги предательски утопали в снегу, будто желая высосать ещё больше энергии. Мы абсолютно не торопились, даже неспешная прогулка по парку выглядела бы спринтерским забегом, по сравнению с нашим шествием. Я вижу вершину, небольшой холмик, но он как был неблизок, так и не собирается хоть чуточку уменьшить расстояние между нами. Оставалось только одно, с радостью без улыбки наслаждаться этими истязаниями. Иногда нужно быть немножко мазохистом, чтобы преодолеть препятствия, и именно это способно придать сил в последнем рывке.
А когда он заканчивается, ты либо разворачиваешься, либо стоишь на вершине, не понимая, как же ты всё-таки смог, дошёл! Стоишь, разбросив руки в стороны, и глядишь в эту бесконечную даль, безмолвно апплодирующую тебе. Вся усталость, все усилия, вся сжатая донельзя пружина внутри распрямляется и происходит взрыв. Глаза увлажняются и размывают всё, что видишь перед собой. Неужели это возможно? Неужели я стою здесь? Неужели гора пустила к себе? Да, я верил в собственные силы, но даже близко не представлял, как это будет, когда окажусь здесь…. Невозможно думать, хочется в этот момент просто жить…
Полный штиль и бесконечный поток фотонов будто присоединились ко мне и стали самыми лучшим собеседниками в этом молчании. А череда горных вершин, как иглы гигантского ежа растянутая на сотни километров, по-прежнему несла свою вахту, ожидая всё новых и новых смельчаков. Их гордый вид давал понять, что не человек выбрал взойти на вершину, а вершина выбрала — может ли этот человек взойти или нет…
Автор рассказа: Максим Костюченко