- поход в графике
- поход ожидается
- поход-разведка
Автор текста: Ракитина Анастасия
Первая партия участников похода – одна москвичка (то есть я) и двое нижегородцев — прибыли в Кемь в 10 вечера и поселились в одноименной гостинице, расположенной прямо около вокзала. Гостиница, похоже, занимает второй этаж бывшего общежития. Обшарпанный подъезд, длинный гулкий коридор, коляски под лестницей. Поднимаемся на второй этаж, открываем железную дверь – и перед нами уютная стойка администратора, чистенькие белые стены, кожаная мебель.
— Номер на троих – 3 тысячи? Однако!
Ну и ладно, зато можно помыться и спокойно выспаться. Ведь остальная группа приедет только в 6 утра. Уютно, чисто, хорошо. Просыпаюсь в 4 утра и в панике хватаюсь за часы: почему так светло? Неужели мы проспали? Ан нет: это всего лишь отголоски белых ночей, хотя на дворе уже вторая половина августа.
В шесть утра встречаем на вокзале остальную группу и идем на автобусную остановку, где подвергаемся атаке местного щенка, жаждущего любви и ласки. Собаки на севере весьма пушистые. Жизнерадостно забиваемся в ПАЗик, забивая своими рюкзаками половину салона, и едем до портового поселка Рабочеостровск. Там нас ждет теплоход с вызывающим веселье названием «Василий Косяков». Справка: Василий Косяков – это архитектор, строитель соборов, и одноименный теплоход давно уже курсирует между Рабочеостровском и Соловками.
Перед посадкой на теплоход утепляемся, как можем. Кофты, куртки, шапки – все оказалось не лишним. К концу пути у тех, кто остался на верхней палубе, зуб на зуб не попадал. А в салоне было сонное царство: туристы и паломники дрыхли на лавочках и на своих сумках. Объявление на дверях салона гласило, что в продаже имеется горячий чай и плюшки, но это оказалось обманом: торговали там только финскими куртками.
Через 2 часа мы прибыли на Большой Соловецкий остров. Сразу стало ясно, что утеплены мы не по погоде: светило яркое солнце, и народ ходил в легкой одежде. Но распихивать вещи по рюкзакам было некогда, и мы, обливаясь потом, пошли в палаточный городок, который находится примерно минутах в двадцати ходьбы от причала. Заплатив взнос администрации, поставили палатки в березовой роще, на краю красивого луга. Рядом с палаточным лагерем располагалась колючая сетка, ограничивающая аэродром. Самолетики в Архангельск летают небольшие, гул от них подобен гулу большой машины, так что они нам совсем не мешали. В лагере имелся хороший ручей и деревянные туалеты, причем чистые. В общем, администрация лагеря не зря получает деньги. Среди платных услуг были душ и баня, которыми мы впоследствии тоже воспользовались.
Отдохнув, отправились в первую вылазку. Прошли мимо монастыря, через поселок, застроенный домами, сохранившимися еще со времен Соловецкого лагеря особого назначения. Деревянные двухэтажные бараки, переделанные в дома, похоже, очень крепкие. Из новых сооружений строятся в основном гостиницы, в стиле русской северной архитектуры, когда все хозяйственные постройки собраны под одной крышей, чтобы далеко не бегать. Красиво, иностранцев, очевидно, должно привлекать. Но дорого, спрос явно превышает предложение.
Идем по песчаной дороге, через светлый лес, и выходим на берег моря, к Переговорному камню, около которого архимандрит монастыря когда-то продуктивно общался с английским капитаном. Берег усыпан круглыми камнями, и мы прыгаем по ним, разглядывая розовых медуз, выброшенных на берег морем. Под ногами хрустят водоросли под названием «морской виноград». При одном взгляде на них становится ясно, что они называются именно так. Печет солнце, тихо плещутся прозрачные волны, и мы пробуем искупаться. Пока стоишь по колено в воде и собираешься с силами, от холода сводит ноги. Наконец с криком рушимся в соленую воду и бегом мчимся на берег одеваться. И солнце совсем не такое горячее, как казалось, да и песок совсем не нагрелся. Белое море, конец лета, какое купание…
Выходим на мыс Печак и поворачиваем в светлый хвойный лес. Белый мох, можжевельник и багульник. Грибов столько, что начинаем выбирать только самые хорошие и крепкие. Приходим в лагерь с огромным пакетом. Через пару дней мы дали себе слово вообще не собирать грибы, но держать его было тяжело. Да и домой мы вернулись с грибами.
На следующий день группа отправляется на обзорную экскурсию по монастырю, а затем берет напрокат велосипеды и едет на Секирную гору. Это самая высокая вершина острова, на которой расположен Свято-Вознесенский скит. Звонница скита одновременно служит маяком: в ней установлен хрустальный фонарь. Во времена Соловецкого лагеря здесь находился штрафной изолятор. Узников держали без верхней одежды в храме, в котором поначалу не было даже малюсенькой печки. Мало кто выживал в таких условиях. Через несколько лет печку все-таки установили, но топить ее разрешали не больше 4 часов в сутки. У подножия горы были найдены безымянные могилы. Расстреливали на Соловках выстрелом в затылок. Точное число погибших на островах неизвестно – слишком много противоречивых данных. Слишком много народу погибло от тяжелой работы и ужасных климатических условий. Слишком многих сгубил тиф.
Вид с Секирной горы на Савватиевский скит
Южнее Секирной горы находится Свято-Макарьева пустынь, в которой располагается Ботанический сад. «Хоббитон в Шире», — заявили ребята, осмотрев это место. Между горами зажата небольшая теплая долина, защищенная от ледяных морских ветров. Это яркий и красивый сад, рассеченный большой лиственничной аллеей, ведущей к бывшему дому архимандрита, который потом был дачей начальника лагеря. Радует глаз маленький каменный домик, покрытый дерном – здание ледника, где хранились молочные продукты. Около него – колодец, скамеечки. И миниатюрные клумбы и грядочки.
В старину в Макарьевой пустыни монахи занимались изготовлением свечей. Побочным продуктом был излишек горячей воды, которую они пускали на отопление теплиц. Поэтому в Макарьевой пустыни росли даже персики и виноград. А сейчас – только цветы и деревья, нехарактерные для русского севера. Была клубника, да перестали сажать, потому что туристы не в силах справиться с искушением.
Затем группа заехала на мыс Белужий. Правда, «заехала» — это сильно сказано: дорога была слишком плохой. Но не зря ребята сбивали ноги: им удалось совсем близко увидеть маленьких китов-белух. Кроме того, был отлив, поэтому на отмели собрали множество мидий, которых затем запекли на костре.
На третий день мы отправились на катере на остров Заяцкий. Экскурсию вела монахиня — мать Никона, человек знающий, увлеченный и умеющий захватывающе рассказывать. Она поведала нам о том, как был построен маленький храм на острове, о том, почему Петр I, вообще-то негативно относившийся к церкви, щедро финансировал Соловецкий монастырь, и о жизни древних племен, обитавших в этих краях во II-I тысячелетиях до н.э. Собственно, эти племена не отличались внешне от нынешних европейцев, жили всем племенем (человек по 40) в землянках, охотились, ловили рыбу. И строили каменные культовые сооружения, подобные сейдам, которые до недавних пор сооружали саамы. На беломорских островах, в том числе – на Заяцком, — древние построили лабиринты высотой примерно по колено, назначение которых до сих пор неизвестно. Лабиринты заросли черникой и брусникой и кажутся аккуратно постриженной клумбой. Для желающих побродить по таким лабиринтам на Соловецком острове построено несколько искусственных макетов, потому что несколько древних лабиринтов туристы уже подчистую раскатали.
Древний лабиринт
Когда еще увидишь монахиню с длинным сушеным листом морской капусты? Но веселая мать Никона подобрала его на берегу, наломала на кусочки и раздала желающим. На обратной дороге все грызли ламинарию, как чипсы. А на острове продается косметика и пищевые продукты с морской капустой. Есть даже хлеб с ламинарией. Вкусно.
На следующий день поехали на велосипедах в далекий поселок Реболда, расположенный на северо-востоке острова, где занимаются заготовкой водорослей. Морскую капусту достают из моря специальными граблями и развешивают сушиться на колючей проволоке (у хорошего хозяина ничего не пропадает!). Она сохнет, чернеет, страшнеет… Еще там заготавливают морской виноград, из которого делается агар-агар (аналог желатина). Кстати, морской виноград съедобен, хотя глядя на него, этого не скажешь. В Японии он называется «уми будо», его маринуют в уксусе.
В Реболде
Пятый день был солнечным и получился крайне разнеженным. Недалеко от нашего лагеря располагалась лодочная станция. На острове много озер, монахи соединили их глубокими, но узкими каналами и по ним доставляли грузы от монастыря до Секирной горы. Солнце, плеск весел, настойчивые утки, преследующие наши лодки. Навстречу плывет другая лодка. «На абордаж!» — кричим мы. «Are you Russian?» — с изумлением вопрошают встречные. Иностранцы. Мы купались, отдыхали. А вечером нас ждала отличная баня в палаточном лагере.
На следующий день мы проснулись в 5 утра, присоединились к толпе паломников и отправились на остров Анзер. Везли нас туда на трех катерах. Когда мы увидели наш катерок, то даже не поверили, что туда поместится 20 человек. Однако все успешно разместились: те, кто не хотел мерзнуть, — внизу, а те, кто желал смотреть на море, — наверху. Мы вышли в Долгую губу, и справа и слева потянулись острова – то ровные, как на картинке, и заросшие лесом, то совсем плоские и каменистые, служащие прибежищем огромного количества чаек. Видели мы и гагар – аккуратных птичек, которые в полете похожи на утку, но плывут, высунув из воды только гибкую и длинную шею. А когда мы вышли из Долгой губы в открытое море, то совсем рядом с нами всплыла и завертелась круглая темная голова. Тюлень уставился на нас большими глазами, смешно задрав усатую морду. Потом мелькнула темная спина, и он скрылся под водой. Зато белухи ходили целыми стадами. Если пропустил одну, то следом опять покажется белая спина, мелькнет большой хвост. Почти всю обратную дорогу шли белухи параллельно нашему катеру.
Остров Анзер – большой, паломников приехало много, и нас сразу разбили на две группы. И нам очень не повезло с экскурсоводом. Первую достопримечательность – Свято-Троицкий скит – мы еще кое-как вытерпели, несмотря на то, что ее монотонный голос просто усыплял даже подготовленных людей. Но потом мы сбежали в другую группу, к уже знакомой нам матери Никоне. Вместе с ней мы поднялись на гору Голгофу, к Голгофо-Распятскому скиту.
В числе паломников был священник, и воспользовавшись случаем, там провели молебен святым Елиазару и Иову Анзерским. Затем мать Никона рассказал нам о том, как в Голгофском скиту во времена Соловецкого лагеря был устроен лазарет. Множество больных погибло от тифа, они захоронены у подножия горы. И мы пошли дальше через остров, к другой бухте, куда за нами прибыл наш катер. Причалов на острове нет, до катера приходится добираться на лодке. Мы сели в катер, наш отважный капитан завел мотор, развернул свое судно носом в открытое море…и в друг стремительно выскочил из своей рубки, перепрыгнул символически огораживающий корму тросик и заскочил в лодку… Странное ощущение возникает, когда капитан внезапно бежит с корабля. Первая мысль: мы обречены!… А он открыл люк, достал оттуда полное ведро грибов, которое насобирал, пока мы были на экскурсии, и снова запрыгнул на кораблик.
Вечером мы решили исследовать местную кухню и отправились в кафе. Сложно сказать, правильно ли мы сделали выбор. Тем не менее, в кафе «Бриз» нас накормили вкусной треской, камбалой и жареной и соленой селедкой. Хорошее кафе, только уж больно короткое меню. Владельцы явно не ожидали такого нашествия голодных туристов.
В предпоследний день мы двинулись на остров Большая Муксалма, где некогда паслись монастырские стада. Дорога туда неблизкая, идет через лес, сменяющийся яркими болотами. Впервые в жизни мы видели грибы размером с ведро.
Дорога грязная, пробираться приходится по деревянным гатям, но дело того стоит. Мы выходим на длинную дамбу, ведущую с Большого Соловецкого острова на Большую Муксалму. Она построена из огромных валунов (сколько же труда сюда было вложено!) и извилистой лентой разрезает глубокое, изумрудное, прозрачное и светлое море. Мы смотрим вниз и видим, как колышутся огромные листы морской капусты, как сверкают перламутром открытые мидии, которыми просто усыпано дно, как выделяются под водой яркие морские звезды.
На острове мы видим луга и рощи. Устраиваем привал на причале, купаемся. Вода поначалу обжигает холодом, но потом привыкаешь и становится тепло. «Просто ты умираешь от холода», — подсказывают мне. На обратной дороге набираем массу грибов и заготавливаем впрок.
А на следующий день мы разбредаемся по сувенирным лавкам. Здесь много интересных книг по истории Соловков. Есть великолепные изделия из кости. К примеру, крошечный белый медведь, совсем как настоящий, но размером с ноготь. При виде него вспоминается мавзолей, выточенный в рисовом зернышке. Цена, правда, кусается. Есть северные вышивки и различные игрушки.
Мы собираем вещи и идем на причал, где уже ждет нас «Василий Косяков». Фотки на память – и мы, наученные опытом, надеваем на себя все теплые вещи сразу. Короткое соловецкое лето сменяется осенью. Мы обязательно сюда вернемся.
Автор текста: Ракитина Анастасия
Первая партия участников похода – одна москвичка (то есть я) и двое нижегородцев — прибыли в Кемь в 10 вечера и поселились в одноименной гостинице, расположенной прямо около вокзала. Гостиница, похоже, занимает второй этаж бывшего общежития. Обшарпанный подъезд, длинный гулкий коридор, коляски под лестницей. Поднимаемся на второй этаж, открываем железную дверь – и перед нами уютная стойка администратора, чистенькие белые стены, кожаная мебель.
— Номер на троих – 3 тысячи? Однако!
Ну и ладно, зато можно помыться и спокойно выспаться. Ведь остальная группа приедет только в 6 утра. Уютно, чисто, хорошо. Просыпаюсь в 4 утра и в панике хватаюсь за часы: почему так светло? Неужели мы проспали? Ан нет: это всего лишь отголоски белых ночей, хотя на дворе уже вторая половина августа.
В шесть утра встречаем на вокзале остальную группу и идем на автобусную остановку, где подвергаемся атаке местного щенка, жаждущего любви и ласки. Собаки на севере весьма пушистые. Жизнерадостно забиваемся в ПАЗик, забивая своими рюкзаками половину салона, и едем до портового поселка Рабочеостровск. Там нас ждет теплоход с вызывающим веселье названием «Василий Косяков». Справка: Василий Косяков – это архитектор, строитель соборов, и одноименный теплоход давно уже курсирует между Рабочеостровском и Соловками.
Перед посадкой на теплоход утепляемся, как можем. Кофты, куртки, шапки – все оказалось не лишним. К концу пути у тех, кто остался на верхней палубе, зуб на зуб не попадал. А в салоне было сонное царство: туристы и паломники дрыхли на лавочках и на своих сумках. Объявление на дверях салона гласило, что в продаже имеется горячий чай и плюшки, но это оказалось обманом: торговали там только финскими куртками.
Через 2 часа мы прибыли на Большой Соловецкий остров. Сразу стало ясно, что утеплены мы не по погоде: светило яркое солнце, и народ ходил в легкой одежде. Но распихивать вещи по рюкзакам было некогда, и мы, обливаясь потом, пошли в палаточный городок, который находится примерно минутах в двадцати ходьбы от причала. Заплатив взнос администрации, поставили палатки в березовой роще, на краю красивого луга. Рядом с палаточным лагерем располагалась колючая сетка, ограничивающая аэродром. Самолетики в Архангельск летают небольшие, гул от них подобен гулу большой машины, так что они нам совсем не мешали. В лагере имелся хороший ручей и деревянные туалеты, причем чистые. В общем, администрация лагеря не зря получает деньги. Среди платных услуг были душ и баня, которыми мы впоследствии тоже воспользовались.
Отдохнув, отправились в первую вылазку. Прошли мимо монастыря, через поселок, застроенный домами, сохранившимися еще со времен Соловецкого лагеря особого назначения. Деревянные двухэтажные бараки, переделанные в дома, похоже, очень крепкие. Из новых сооружений строятся в основном гостиницы, в стиле русской северной архитектуры, когда все хозяйственные постройки собраны под одной крышей, чтобы далеко не бегать. Красиво, иностранцев, очевидно, должно привлекать. Но дорого, спрос явно превышает предложение.
Идем по песчаной дороге, через светлый лес, и выходим на берег моря, к Переговорному камню, около которого архимандрит монастыря когда-то продуктивно общался с английским капитаном. Берег усыпан круглыми камнями, и мы прыгаем по ним, разглядывая розовых медуз, выброшенных на берег морем. Под ногами хрустят водоросли под названием «морской виноград». При одном взгляде на них становится ясно, что они называются именно так. Печет солнце, тихо плещутся прозрачные волны, и мы пробуем искупаться. Пока стоишь по колено в воде и собираешься с силами, от холода сводит ноги. Наконец с криком рушимся в соленую воду и бегом мчимся на берег одеваться. И солнце совсем не такое горячее, как казалось, да и песок совсем не нагрелся. Белое море, конец лета, какое купание…
Выходим на мыс Печак и поворачиваем в светлый хвойный лес. Белый мох, можжевельник и багульник. Грибов столько, что начинаем выбирать только самые хорошие и крепкие. Приходим в лагерь с огромным пакетом. Через пару дней мы дали себе слово вообще не собирать грибы, но держать его было тяжело. Да и домой мы вернулись с грибами.
На следующий день группа отправляется на обзорную экскурсию по монастырю, а затем берет напрокат велосипеды и едет на Секирную гору. Это самая высокая вершина острова, на которой расположен Свято-Вознесенский скит. Звонница скита одновременно служит маяком: в ней установлен хрустальный фонарь. Во времена Соловецкого лагеря здесь находился штрафной изолятор. Узников держали без верхней одежды в храме, в котором поначалу не было даже малюсенькой печки. Мало кто выживал в таких условиях. Через несколько лет печку все-таки установили, но топить ее разрешали не больше 4 часов в сутки. У подножия горы были найдены безымянные могилы. Расстреливали на Соловках выстрелом в затылок. Точное число погибших на островах неизвестно – слишком много противоречивых данных. Слишком много народу погибло от тяжелой работы и ужасных климатических условий. Слишком многих сгубил тиф.
Вид с Секирной горы на Савватиевский скит
Южнее Секирной горы находится Свято-Макарьева пустынь, в которой располагается Ботанический сад. «Хоббитон в Шире», — заявили ребята, осмотрев это место. Между горами зажата небольшая теплая долина, защищенная от ледяных морских ветров. Это яркий и красивый сад, рассеченный большой лиственничной аллеей, ведущей к бывшему дому архимандрита, который потом был дачей начальника лагеря. Радует глаз маленький каменный домик, покрытый дерном – здание ледника, где хранились молочные продукты. Около него – колодец, скамеечки. И миниатюрные клумбы и грядочки.
В старину в Макарьевой пустыни монахи занимались изготовлением свечей. Побочным продуктом был излишек горячей воды, которую они пускали на отопление теплиц. Поэтому в Макарьевой пустыни росли даже персики и виноград. А сейчас – только цветы и деревья, нехарактерные для русского севера. Была клубника, да перестали сажать, потому что туристы не в силах справиться с искушением.
Затем группа заехала на мыс Белужий. Правда, «заехала» — это сильно сказано: дорога была слишком плохой. Но не зря ребята сбивали ноги: им удалось совсем близко увидеть маленьких китов-белух. Кроме того, был отлив, поэтому на отмели собрали множество мидий, которых затем запекли на костре.
На третий день мы отправились на катере на остров Заяцкий. Экскурсию вела монахиня — мать Никона, человек знающий, увлеченный и умеющий захватывающе рассказывать. Она поведала нам о том, как был построен маленький храм на острове, о том, почему Петр I, вообще-то негативно относившийся к церкви, щедро финансировал Соловецкий монастырь, и о жизни древних племен, обитавших в этих краях во II-I тысячелетиях до н.э. Собственно, эти племена не отличались внешне от нынешних европейцев, жили всем племенем (человек по 40) в землянках, охотились, ловили рыбу. И строили каменные культовые сооружения, подобные сейдам, которые до недавних пор сооружали саамы. На беломорских островах, в том числе – на Заяцком, — древние построили лабиринты высотой примерно по колено, назначение которых до сих пор неизвестно. Лабиринты заросли черникой и брусникой и кажутся аккуратно постриженной клумбой. Для желающих побродить по таким лабиринтам на Соловецком острове построено несколько искусственных макетов, потому что несколько древних лабиринтов туристы уже подчистую раскатали.
Древний лабиринт
Когда еще увидишь монахиню с длинным сушеным листом морской капусты? Но веселая мать Никона подобрала его на берегу, наломала на кусочки и раздала желающим. На обратной дороге все грызли ламинарию, как чипсы. А на острове продается косметика и пищевые продукты с морской капустой. Есть даже хлеб с ламинарией. Вкусно.
На следующий день поехали на велосипедах в далекий поселок Реболда, расположенный на северо-востоке острова, где занимаются заготовкой водорослей. Морскую капусту достают из моря специальными граблями и развешивают сушиться на колючей проволоке (у хорошего хозяина ничего не пропадает!). Она сохнет, чернеет, страшнеет… Еще там заготавливают морской виноград, из которого делается агар-агар (аналог желатина). Кстати, морской виноград съедобен, хотя глядя на него, этого не скажешь. В Японии он называется «уми будо», его маринуют в уксусе.
В Реболде
Пятый день был солнечным и получился крайне разнеженным. Недалеко от нашего лагеря располагалась лодочная станция. На острове много озер, монахи соединили их глубокими, но узкими каналами и по ним доставляли грузы от монастыря до Секирной горы. Солнце, плеск весел, настойчивые утки, преследующие наши лодки. Навстречу плывет другая лодка. «На абордаж!» — кричим мы. «Are you Russian?» — с изумлением вопрошают встречные. Иностранцы. Мы купались, отдыхали. А вечером нас ждала отличная баня в палаточном лагере.
На следующий день мы проснулись в 5 утра, присоединились к толпе паломников и отправились на остров Анзер. Везли нас туда на трех катерах. Когда мы увидели наш катерок, то даже не поверили, что туда поместится 20 человек. Однако все успешно разместились: те, кто не хотел мерзнуть, — внизу, а те, кто желал смотреть на море, — наверху. Мы вышли в Долгую губу, и справа и слева потянулись острова – то ровные, как на картинке, и заросшие лесом, то совсем плоские и каменистые, служащие прибежищем огромного количества чаек. Видели мы и гагар – аккуратных птичек, которые в полете похожи на утку, но плывут, высунув из воды только гибкую и длинную шею. А когда мы вышли из Долгой губы в открытое море, то совсем рядом с нами всплыла и завертелась круглая темная голова. Тюлень уставился на нас большими глазами, смешно задрав усатую морду. Потом мелькнула темная спина, и он скрылся под водой. Зато белухи ходили целыми стадами. Если пропустил одну, то следом опять покажется белая спина, мелькнет большой хвост. Почти всю обратную дорогу шли белухи параллельно нашему катеру.
Остров Анзер – большой, паломников приехало много, и нас сразу разбили на две группы. И нам очень не повезло с экскурсоводом. Первую достопримечательность – Свято-Троицкий скит – мы еще кое-как вытерпели, несмотря на то, что ее монотонный голос просто усыплял даже подготовленных людей. Но потом мы сбежали в другую группу, к уже знакомой нам матери Никоне. Вместе с ней мы поднялись на гору Голгофу, к Голгофо-Распятскому скиту.
В числе паломников был священник, и воспользовавшись случаем, там провели молебен святым Елиазару и Иову Анзерским. Затем мать Никона рассказал нам о том, как в Голгофском скиту во времена Соловецкого лагеря был устроен лазарет. Множество больных погибло от тифа, они захоронены у подножия горы. И мы пошли дальше через остров, к другой бухте, куда за нами прибыл наш катер. Причалов на острове нет, до катера приходится добираться на лодке. Мы сели в катер, наш отважный капитан завел мотор, развернул свое судно носом в открытое море…и в друг стремительно выскочил из своей рубки, перепрыгнул символически огораживающий корму тросик и заскочил в лодку… Странное ощущение возникает, когда капитан внезапно бежит с корабля. Первая мысль: мы обречены!… А он открыл люк, достал оттуда полное ведро грибов, которое насобирал, пока мы были на экскурсии, и снова запрыгнул на кораблик.
Вечером мы решили исследовать местную кухню и отправились в кафе. Сложно сказать, правильно ли мы сделали выбор. Тем не менее, в кафе «Бриз» нас накормили вкусной треской, камбалой и жареной и соленой селедкой. Хорошее кафе, только уж больно короткое меню. Владельцы явно не ожидали такого нашествия голодных туристов.
В предпоследний день мы двинулись на остров Большая Муксалма, где некогда паслись монастырские стада. Дорога туда неблизкая, идет через лес, сменяющийся яркими болотами. Впервые в жизни мы видели грибы размером с ведро.
Дорога грязная, пробираться приходится по деревянным гатям, но дело того стоит. Мы выходим на длинную дамбу, ведущую с Большого Соловецкого острова на Большую Муксалму. Она построена из огромных валунов (сколько же труда сюда было вложено!) и извилистой лентой разрезает глубокое, изумрудное, прозрачное и светлое море. Мы смотрим вниз и видим, как колышутся огромные листы морской капусты, как сверкают перламутром открытые мидии, которыми просто усыпано дно, как выделяются под водой яркие морские звезды.
На острове мы видим луга и рощи. Устраиваем привал на причале, купаемся. Вода поначалу обжигает холодом, но потом привыкаешь и становится тепло. «Просто ты умираешь от холода», — подсказывают мне. На обратной дороге набираем массу грибов и заготавливаем впрок.
А на следующий день мы разбредаемся по сувенирным лавкам. Здесь много интересных книг по истории Соловков. Есть великолепные изделия из кости. К примеру, крошечный белый медведь, совсем как настоящий, но размером с ноготь. При виде него вспоминается мавзолей, выточенный в рисовом зернышке. Цена, правда, кусается. Есть северные вышивки и различные игрушки.
Мы собираем вещи и идем на причал, где уже ждет нас «Василий Косяков». Фотки на память – и мы, наученные опытом, надеваем на себя все теплые вещи сразу. Короткое соловецкое лето сменяется осенью. Мы обязательно сюда вернемся.