Поход на озеро Уллу-Кель

Автор: Ксения Федорова. Рассказ представлен на Конкурс рассказов о походах 2020.

Дорогой дневник, с нашего похода на озеро Уллу-Кель прошло уже сто сорок четыре дня, а я до сих пор помню ночь перед выездом, когда впервые в жизни я не знала, когда снова буду спать в удобной кровати.

Утро «дня Х» началось с плотного завтрака, новых носков и одинаковых кепок для всей команды, состоящей из меня, младшего брата и папы. В какой-то момент мы разворачиваем машину и едем домой, потому что кое-кто забыл документы. Бегу, бегу так, как будто пОтом сбереженные сорок три секунды как-то облегчат жизнь. Со второй попытки уехать все же получается и следующие 4,5 часа проходят лицом к лицу с совершенно полярными музыкальными вкусами, красивыми пейзажами, шоколадным мороженым с заправки, домашним айраном за 80 рублей, и стадами коров и коз, которые так и норовят заглянуть в окна машины.

Ночь наступила неожиданно быстро, и вот мы уже в вагончике размером 2,5 на 6, с тремя кроватями, одной лампочкой, радужным окошком и, конечно же, дверью. Никогда в жизни я не спала так крепко, и утром мне показалось, что я вообще никогда не спала до этой ночи. Собрать себя в кучу после крепкого и холодного сна задача еще та, однако чистка зубов в ледяной горной реке значительно ускорила процесс готовности к подъему. Я бы и рада провести весь день тут, на равнине, описывая в голове окружающие меня пейзажи литературным слогом, но время не остановишь, так что к восьми утра мы уже были на границе с Абхазией, где нас и развернули бы назад, если бы мы тогда не вернулись за документами и не сберегли эти сорок три секунды. Спустя один неполный подъем и каких-то 500 метров, я вслух осмелилась предположить, что самая сложная часть маршрута позади. Никогда в жизни я так сильно не ошибалась и никогда больше так не ошибусь.

Первые пять часов восхождения нашей самой доступной водой были яблоки, а стаканами для настоящей воды служили руки, которыми мы зачерпывали ее из горной реки. Пейзажи менялись, усталость накапливалась, а привал все не случался, как не случались и встречные люди на маршруте. Зато случалось много фотографий, глубоких вздохов, и предложений съесть яблоко, дабы облегчить ношу младшему члену команды.

Когда на земле закончились крокусы и начали появляться пирамидки из камней, наша главная цель засветилась ниже горизонта, признаюсь, тогда она мне казалась уже достигнутой. Как же я ошибалась. Снова.

Мы взобрались на 4 километра, на один из которых надо было спустить себя до озера, и, соответственно, ночлега. Говорят, что человека страшит все неизведанное, но здесь меня не страшило ничего, несмотря на то, что я даже вообразить не могла, что ждет наши ноги хотя бы через два метра, и что обычный горный спуск окажется категорийным, да еще и под углом почти в сорок пять градусов, да еще и с живыми камнями, чего уж мелочиться.

Папа шел впереди, я была последней, (до того, как начала реветь), а в середине шел тот, кому внимания нужно было больше всех, поэтому он, неожиданно для себя самого, изменил положение тела с вертикального на угловое и суровый летний снег намочил ему штаны. Решившего было укатиться от нас мальчика мы быстро поймали, но до главной цели все еще оставалось немыслимое тогда количество часов.

Я не смотрела по сторонам, я смотрела на папу, его рюкзак, фотоаппарат и видеокамеру. Я сломала палку и благодарила производителя очков за то, что в этих стеклах никому не видно моих мокрых глаз, но я не слишком благодарила себя, что из-за мокрых глаз мне не видно, что у меня под ногами. Ничего не оставалось, кроме как прогнать слезы и идти по папиным следам, постоянно поглядывая на человека, за которого я волновалась больше, чем за положение каждого камушка, на который наступаю.

Не могу вспомнить, насколько сильно меня беспокоили промокшие ноги, но в обычной жизни дискомфорта я получала бы явно больше. Я слышала, что в ситуации страха в голове у человека наступает пустота или тотальная концентрация. То ли мне было не страшно, то ли я не человек, но в моей голове мысли о том, что я скоро умру отчаянно дрались с теми, которые говорили мне сейчас же дать клятву, что больше ни в какие горные походы я не пойду. Отгоняя те и другие, переставляя ноги в такт дыханию и постоянно задавая за спину вопрос «как ты?», я и не заметила, что прошло целых три часа. И вот я нашла себя стоящей в 20 метрах от валяющегося и хохочущего на ровной (!) сырой земле брата. Папа уже начал разбивать лагерь, а я все стояла и смотрела на них, понимая, что я жива, и что вижу то, что я вижу. Я была счастлива.

Не прошло и 15 минут, как мы поставили ужин на огонь и тут же поняли — мы здесь не одни. Перебираясь через реку, слегка пошатываясь, к нам шел мужчина, а позже оказалось, что он тут тоже не один и что их лагерь буквально в ста метрах от нас. Наши новые знакомые были потрясены тем, откуда мы пришли, и вдвойне потрясены составом нашей команды.

Кое-как поспав в палатке и проводив ледяную ночь, мы встали в шесть утра от окружающего нас со всех сторон стука копыт по камням. Выйдя на шум, мы не поверили своим глазам — оба лагеря были окружены как минимум сотней горных туров. Животные оказались любопытными и осторожными, близко не подходили, но и нападать не собирались.

Пока папа устраивал турам фотосессию и разговаривал с нашими соседями по лагерю, а брат досыпал то, что не доспал ночью, я готовила завтрак и отогревала ноги, промокшие в реке.

Позже оказалось, что собирать лагерь куда неприятнее, чем разбирать его, тем более зная, что впереди не ночь отдыха, а день пешего возвращения к машине.

С другой стороны горы все были усеяны незабудками и рододендронами, так что спускались мы, буквально, по цветочным полям. Путь назад был без боли и страданий, без затрудненного дыхания, но приходилось постоянно разуваться, чтобы перейти реку, а как только обувь оказывалась снова на ногах, рядом появлялись табун лошадей или стадо коров.

В этом походе я подтвердила свою теорию о том, что те люди, которых встречаешь вдали от цивилизации, кто осознанно идет на физические подвиги, с огромной вероятностью окажутся людьми с большой буквы, и теми, «с кем можно идти в разведку». И что лучший способ проверить человека — взять его с собой в поход.

Автор: Ксения Федорова. Рассказ представлен на Конкурс рассказов о походах 2020.

 

Автор: Ксения Федорова. Рассказ представлен на Конкурс рассказов о походах 2020.

Дорогой дневник, с нашего похода на озеро Уллу-Кель прошло уже сто сорок четыре дня, а я до сих пор помню ночь перед выездом, когда впервые в жизни я не знала, когда снова буду спать в удобной кровати.

Утро «дня Х» началось с плотного завтрака, новых носков и одинаковых кепок для всей команды, состоящей из меня, младшего брата и папы. В какой-то момент мы разворачиваем машину и едем домой, потому что кое-кто забыл документы. Бегу, бегу так, как будто пОтом сбереженные сорок три секунды как-то облегчат жизнь. Со второй попытки уехать все же получается и следующие 4,5 часа проходят лицом к лицу с совершенно полярными музыкальными вкусами, красивыми пейзажами, шоколадным мороженым с заправки, домашним айраном за 80 рублей, и стадами коров и коз, которые так и норовят заглянуть в окна машины.

Ночь наступила неожиданно быстро, и вот мы уже в вагончике размером 2,5 на 6, с тремя кроватями, одной лампочкой, радужным окошком и, конечно же, дверью. Никогда в жизни я не спала так крепко, и утром мне показалось, что я вообще никогда не спала до этой ночи. Собрать себя в кучу после крепкого и холодного сна задача еще та, однако чистка зубов в ледяной горной реке значительно ускорила процесс готовности к подъему. Я бы и рада провести весь день тут, на равнине, описывая в голове окружающие меня пейзажи литературным слогом, но время не остановишь, так что к восьми утра мы уже были на границе с Абхазией, где нас и развернули бы назад, если бы мы тогда не вернулись за документами и не сберегли эти сорок три секунды. Спустя один неполный подъем и каких-то 500 метров, я вслух осмелилась предположить, что самая сложная часть маршрута позади. Никогда в жизни я так сильно не ошибалась и никогда больше так не ошибусь.

Первые пять часов восхождения нашей самой доступной водой были яблоки, а стаканами для настоящей воды служили руки, которыми мы зачерпывали ее из горной реки. Пейзажи менялись, усталость накапливалась, а привал все не случался, как не случались и встречные люди на маршруте. Зато случалось много фотографий, глубоких вздохов, и предложений съесть яблоко, дабы облегчить ношу младшему члену команды.

Когда на земле закончились крокусы и начали появляться пирамидки из камней, наша главная цель засветилась ниже горизонта, признаюсь, тогда она мне казалась уже достигнутой. Как же я ошибалась. Снова.

Мы взобрались на 4 километра, на один из которых надо было спустить себя до озера, и, соответственно, ночлега. Говорят, что человека страшит все неизведанное, но здесь меня не страшило ничего, несмотря на то, что я даже вообразить не могла, что ждет наши ноги хотя бы через два метра, и что обычный горный спуск окажется категорийным, да еще и под углом почти в сорок пять градусов, да еще и с живыми камнями, чего уж мелочиться.

Папа шел впереди, я была последней, (до того, как начала реветь), а в середине шел тот, кому внимания нужно было больше всех, поэтому он, неожиданно для себя самого, изменил положение тела с вертикального на угловое и суровый летний снег намочил ему штаны. Решившего было укатиться от нас мальчика мы быстро поймали, но до главной цели все еще оставалось немыслимое тогда количество часов.

Я не смотрела по сторонам, я смотрела на папу, его рюкзак, фотоаппарат и видеокамеру. Я сломала палку и благодарила производителя очков за то, что в этих стеклах никому не видно моих мокрых глаз, но я не слишком благодарила себя, что из-за мокрых глаз мне не видно, что у меня под ногами. Ничего не оставалось, кроме как прогнать слезы и идти по папиным следам, постоянно поглядывая на человека, за которого я волновалась больше, чем за положение каждого камушка, на который наступаю.

Не могу вспомнить, насколько сильно меня беспокоили промокшие ноги, но в обычной жизни дискомфорта я получала бы явно больше. Я слышала, что в ситуации страха в голове у человека наступает пустота или тотальная концентрация. То ли мне было не страшно, то ли я не человек, но в моей голове мысли о том, что я скоро умру отчаянно дрались с теми, которые говорили мне сейчас же дать клятву, что больше ни в какие горные походы я не пойду. Отгоняя те и другие, переставляя ноги в такт дыханию и постоянно задавая за спину вопрос «как ты?», я и не заметила, что прошло целых три часа. И вот я нашла себя стоящей в 20 метрах от валяющегося и хохочущего на ровной (!) сырой земле брата. Папа уже начал разбивать лагерь, а я все стояла и смотрела на них, понимая, что я жива, и что вижу то, что я вижу. Я была счастлива.

Не прошло и 15 минут, как мы поставили ужин на огонь и тут же поняли — мы здесь не одни. Перебираясь через реку, слегка пошатываясь, к нам шел мужчина, а позже оказалось, что он тут тоже не один и что их лагерь буквально в ста метрах от нас. Наши новые знакомые были потрясены тем, откуда мы пришли, и вдвойне потрясены составом нашей команды.

Кое-как поспав в палатке и проводив ледяную ночь, мы встали в шесть утра от окружающего нас со всех сторон стука копыт по камням. Выйдя на шум, мы не поверили своим глазам — оба лагеря были окружены как минимум сотней горных туров. Животные оказались любопытными и осторожными, близко не подходили, но и нападать не собирались.

Пока папа устраивал турам фотосессию и разговаривал с нашими соседями по лагерю, а брат досыпал то, что не доспал ночью, я готовила завтрак и отогревала ноги, промокшие в реке.

Позже оказалось, что собирать лагерь куда неприятнее, чем разбирать его, тем более зная, что впереди не ночь отдыха, а день пешего возвращения к машине.

С другой стороны горы все были усеяны незабудками и рододендронами, так что спускались мы, буквально, по цветочным полям. Путь назад был без боли и страданий, без затрудненного дыхания, но приходилось постоянно разуваться, чтобы перейти реку, а как только обувь оказывалась снова на ногах, рядом появлялись табун лошадей или стадо коров.

В этом походе я подтвердила свою теорию о том, что те люди, которых встречаешь вдали от цивилизации, кто осознанно идет на физические подвиги, с огромной вероятностью окажутся людьми с большой буквы, и теми, «с кем можно идти в разведку». И что лучший способ проверить человека — взять его с собой в поход.

Автор: Ксения Федорова. Рассказ представлен на Конкурс рассказов о походах 2020.

 

Написать отзыв