Маньпупунёр 2020. Отчет о походе.

24 марта, вечер. Рюкзак разобран, лыжи с волокушами убраны на балкон и немного не верится, что все так быстро закончилось. Еще недавно мы были посреди бескрайнего моря тайги, пели песни у костра, любовались звездами, боролись со стихией в горах, спали в палатке под треск печки, а сейчас вдруг затерялись в большом городе, поглощенные повседневными заботами. За их бесконечной чередой отойдут на второй план и частично забудутся все пережитые вместе радости и трудности, сказанные слова, шутки и песни, вкус воды из Золотого ручья, вольный ветер, гуляющий по горным вершинам, одевающий ели в белоснежные наряды и преследующий туристов. Но однажды каждому захочется вспомнить эти несколько мартовских дней и наш поход к одному из чудес России — плато Маньпупунер, и тогда настоящий отчет, возможно, навеет приятные воспоминания. Он также может быть полезен и тем, кто только собирается побывать у знаменитых останцов в зимний период, ну а тем, кто не любит читать “многа букав”, мы рекомендуем начать с конца рассказа, где написаны некоторые выводы о тактике и снаряжении.

Подготовка

Есть в нашем турклубе такая традиция — ходить в разведку. Хочет, например, инструктор сделать новый маршрут и сводить по нему группу, но перед этим должен сам его пройти, узнать все нюансы. Поэтому зовет себе в помощь второго инструктора или пару человек друзей, и они вместе идут в разведывательный поход. В этот раз все получилось несколько иначе и в итоге это была самая многочисленная разведка, которая когда-либо проходила под флагом клуба, а по слухам — и самая многочисленная команда, которая ходила на Маньпупунер в зимний период.

Идея побывать на Северном Урале и увидеть знаменитые столбы выветривания в республике Коми появилась у нас достаточно давно, но разведка была анонсирована только год назад — в марте 2019 года. Решено было идти группой опытных участников, прошедших с турклубом не один поход, общим количеством 10 человек. Команда была сформирована буквально за два дня и набор закрыли. Но еще через пару дней спохватились многочисленные “старички”, которых не взять с собой в такое путешествие было бы непростительно. После некоторых раздумий решили расширить состав команды до 20 человек, но не тут-то было — вмешался заповедник.

В правилах посещения Печоро-Илычского заповедника, на территории которого находится плато Маньпупунер, четко прописано, что в каждой лыжной группе может быть не более 12 человек. Подобное ограничение связано в первую очередь с безопасностью, ведь в горном модуле, расположенном на вершине горы в 10 км от столбов, есть только 12 мест. В этом модуле лыжные группы ночуют, делают радиальный выход до столбов и обратно, еще раз ночуют, а затем возвращаются. Модули довольно тесные, примерно как плацкартные купе, так что ввести “коэффициент уплотнения” и ночевать в них бОльшим составом мы не планировали.

Вместо этого решили взять с собой помимо классических зимних шатров несколько горных палаток, в которых успешно пересидели не один буран в различных горных системах. Таким образом те, кому не хватит мест в модуле — в первую очередь мужчины — будут спать в палатках. Таков был наш план, но теперь оставалось сделать так, чтобы его официально принял заповедник. Переговоры шли очень медленно и заняли в общей сложности более полугода, но в конце концов нам все-таки дали добро (не без помощи редакции журнала “Турист”), взяв с нас обещание, что мы там все где-нибудь не умрем. Заверив заповедник, что подобных планов у нас нет, и что мы вообще в горах себя чувствуем не хуже снежного человека, состав экспедиции был наконец утвержден, и мы приступили к реальной, а не “бумажной” подготовке.

Собирали снаряжение по спискам, докупали туристские лыжи, ставили на них тросиковые крепления, тюнинговали волокуши. Вот только зима не задалась — снег так толком и не выпал. В одни из двух выходных за всю зиму, когда на лыжах в Подмосковье можно было хоть как-то куда-то сходить, мы отправились в тренировочный двухдневный поход. Было это в середине февраля. Прошли 35 километров по северной границе Подмосковья, неплохо потренировались и нашли множество недоработок в нашем снаряжении, устранением которых и занимались оставшийся месяц до старта.

В общем чате, который мы сделали для решения насущных вопросов, в то время бурно обсуждались волокуши, самодельные камуса и насечки, необходимый ремнабор и даже способы сублимации влажных салфеток.

Наконец наступил март, последний снег в Подмосковье безвозвратно растаял, в лесу расцвела мать-и-мачеха, а мы были готовы к началу нашего лыжного путешествия — на календаре оставалось зачеркнуть всего пару дней до заветной пятницы 13-го, когда поезд должен был унести нас прочь от столичного шума навстречу приключениям и зиме.

Дорога

Небольшая часть нашей команды решила лететь на Урал на самолете из-за ограничений по времени, но все остальные выбрали поезд. До Ивдели — города, затерянного в тайге, в котором должен начаться наш поход — поезд нас доставил за 1,5 суток.

С детства люблю ездить на поездах — есть в этом своя неповторимая романтика, чего не скажешь про самолеты. В поезде чувствуешь, что поход уже начался, особенно когда едешь в компании друзей. За окном сменяются пейзажи, звучат шутки, песни и забавные истории, все в предвкушении предстоящего приключения и постоянно что-нибудь жуют. За время поездки успеваешь остановить ультрамарафон своей прежней жизни, сделать паузу, необходимую для восприятия нового — того, что ждет тебя впереди. Для этого зачастую бывает достаточно заварить чаю и вдумчиво выпить его у окна, за которым наперегонки с поездом бежит лес.

С соседями нам повезло — трое мужиков оказались тоже туристами, возвращающимися домой на Урал из лыжного похода по Хибинам. Один из них замечательно играл на нашей гитаре, так что оба вечера в вагоне звучали песни — на радость другим пассажирам. Также мы нарисовали несколько рисунков и съели порядка пятидесяти котлет, помимо нескольких килограммов другой еды.

Поезд прибыл в Ивдель в 4 утра. Здесь нас уже встречали ребята, прилетевшие на Урал на самолете, что было весьма кстати, потому что гору лыж, баулов, рюкзаков и саней-волокуш нужно было выгрузить из поезда буквально за 5 минут — ровно столько длится остановка.

В итоге мы успешно справились с этой задачей и проводнику даже не пришлось зажигать красный фонарь, чтобы задержать отправление состава.

Две машины ГАЗ-66, на которых нам предстояло преодолеть 210 километров по тайге, тоже уже прибыли на вокзал. Разделившись примерно поровну, мы загрузили внутрь вещи, соорудив из рюкзаков одну большую плоскость и застелив ее ковриками. Теперь в кузове было достаточно удобно как лежать, так и сидеть.

Заехав в МЧС и ночной магазин в соседнем поселке, мы довольно быстро преодолели первые 90 километров дороги до поселка Бурмантово. Многие в этот момент думают, что позади половина пути, но настоящая заброска тут только начинается. Наезженная дорога кончается и машина съезжает на ухабистый зимник, пробитый в начале зимы геологами. Состояние зимника постоянно меняется — на это влияет в первую очередь погода. И если в морозный день оставшиеся 100 километров по тайге можно проехать часов за 6, то в оттепель, которая этой зимой была даже на Северном Урале, поездка может занять все 10 часов или даже более.

Но нам повезло. Буквально еще вчера прошел дождь, а сегодня подморозило — столбик термометра упал до минус пятнадцати. Так что машины медленно, но верно преодолевали километры лесной дороги, пока мы ловили равновесие в их кузовах. По дороге играли на гитаре, в карты, в мафию, пытались спать и просто болтали. Сделали несколько остановок на перекус, а из кабины впереди идущей машины удалось увидеть лося.

Спустя 10 с небольшим часов после старта финишировали на берегу озера Турват, которое считается священным у местного народа — манси. На берегу этого большого и очень живописного озера зимник кончается, и оставшиеся 30 километров до старой базы геологов, откуда мы должны выходить на маршрут на лыжах, можно преодолеть только пешком или на снегоходах. Мы выбрали второй вариант, заранее обратившись за помощью к манси. Так что как раз ко времени нашего приезда на озеро туда же прибыли четыре снегохода, управляемые немногословными лесными жителями, которые с интересом нас рассматривали (а мы их).

Заброска продолжалась: теперь нужно было перетащить все снаряжение из машин в четверо больших снегоходных саней, а также сесть туда самим — все 19 человек. Поначалу это казалось чем-то нетривиальным, но вскоре к нашему удивлению все лыжи, волокуши, рюкзаки и мы сами действительно каким-то образом поместились внутрь.

Но вот взревели моторы и наш караван, окутанный клубами сизого дыма, понесся через озеро к полоске леса, виднеющейся на другом берегу.

Поездка в санях за снегоходом с горой снаряжения весьма увлекательна. Главное потеплее одеться и сесть на «корме» саней, в противном случае сотрясение мозга и всех остальных частей тела вам обеспечено. Снаряжение наоборот можно расположить на носу, но только предварительно как следует проложив сани ковриками, а затем крепко все привязав.

На снегоходах ехали в общей сложности еще часа 2,5, сделав по пути несколько остановок. Тем временем начинало заметно вечереть, усталость порядком накопилась и наш первоначальный план отойти от базы на несколько километров и заночевать в лесу вызывал сомнения.

Заброшенная база геологов Трехречье стоит у места слияния трех рек: Котлии, Луцоульи и Большой Сосьвы — мы подъехали к ней как раз по льду последней. На базе живет сторож Сергей и следит за порядком, а также сдает в аренду всем желающим баню, вагончики и дрова. Мы хотели поставить палатки где-нибудь здесь же на базе, потому что выходить на маршрут сегодня уже было слишком поздно — меньше чем через час совсем стемнеет, а вся команда сильно устала после долгой дороги. Бесплатно нам это сделать не разрешили, так что пришлось арендовать одну избушку, в которой разместилась большая часть женского состава экспедиции. В избушке было довольно тесно, но зато тепло и уютно. Все остальные расположились в палатке с печкой. Поужинав, мы улеглись спать. Столбик термометра тем временем упал до минус двадцати, а на небе зажглись мириады ярких звезд.

Вверх по Луцоулье

Раннее утро 16 марта порадовало нас ясной погодой и удивило настоящим трескучим морозом, от которого все уже порядком отвыкли. Дым из труб вертикально подымался к голубому небу, а солнечные лучи уже дотрагивались до верхушек кедров и елей. Самое главное, проснувшись в такое утро, сразу чем-нибудь активно заняться — растопить печку, упаковать рюкзак — и тогда первые самые холодные десять минут после сна пройдут быстро — не успел оглянуться, а уже согрелся.

Выход запланировали на 8 утра, но первые сборы редко проходят четко по графику. Небольшая задержка с завтраком из-за упрямой печки, замена тросика, потерявшегося во время вчерашней заброски, распределение продуктовой раскладки, и вот мы выходим уже  на час позже.

Сильного снегопада не было давно, а поэтому снегоходная тропа видна хорошо. Она петляет по льду небольшой речки Луцоульи, обходит промоины, иногда прячется в лесу на берегу, а затем снова выходит на лед. На Маньпупунер ходят не только на лыжах, и большинство посетителей скорее наоборот предпочитает лыжам снегоходы, как более простой способ достижения цели. Так что в сезон — с конца января по конец марта — маршрут обычно хорошо набит моторизованными группами, особенно в зоне леса. Идти по снегоходному следу можно прекрасно и на беговых лыжах, особенно если подобрать к ним максимально теплые ботинки, не забыть надеть шерстяной носок и бахилы. Но мы шли почти все на широких туристских лыжах с тросиковыми креплениями.

На обледеневшей снегоходке лыжи держали плохо — не помогали ни мазь, ни самодельные насечки (заводские насечки “Новой лыжной фабрики” вообще ни на каком снегу не работают). Поэтому на ровных участках мы старались обойти тропу по рыхлому снегу, на котором не было отдачи.

Река Луцоулья очень живописна. Каменистое русло петляет посреди тайги, за каждым новым поворотом которого открываются красивые виды, а иногда и заснеженные вершины на горизонте. Местами берег вздымается крутыми обрывами, а где-то наоборот опускается практически вровень со льдом — в таких местах удобно на него выйти и встать на ночевку.

В этот день мы прошли порядка 16 километров вверх по реке и остановились на ночь в 17:00 в уютном ельнике в двух километрах от устья реки Янысос — левого притока Луцоульи. Девчонки сразу же принялись утаптывать лыжами площадки под палатки, а мальчишки занялись заготовкой дров — рядом как раз стояли несколько сушнин.

Но стоило снять лыжи и сделать пару шагов, как сразу же проваливался в снег по пояс — таскать по таким сугробам бревна для костра было довольно тяжело.

Вскоре лагерь был установлен: два шатра с печками, из труб которых уже появился первый дымок, костровая яма, костер, запас дров, а после кружки горячего чая накопившуюся за день усталость как рукой сняло.

Весь день стояла ясная погода и вечером мы снова любовались звездным небом, а отблески костра играли на деревьях в такт наших песен.

Вологодская грань

17 марта заметно потеплело, а на небе появились облака. Быстро собрав лагерь, мы вышли на маршрут в 8 утра почти без опозданий. Снова снегоходная тропа петляла вдоль русла Луцоульи, а впереди идущим повезло увидеть самку глухаря, тотчас убежавшую с тропы в самую чащу. Достигнув устья реки Янысос, мы оставили берега Луцоульи и прошли еще километр вдоль ее притока, пока тропа окончательно не свернула в тайгу, плавно набирая высоту.

Поначалу мы решили преодолеть этот довольно протяженный подъем на лыжах, но затем отказались от подобной идеи — сил на это уходило намного больше, чем если идти пешком, скорость сильно падала, ноги “стреляли” из-за неработающих насечек и комфортно себя чувствовал только Рустам на своих лыжах с камусом. Один за другим мы снимали лыжи и укладывали их на волокуши, продолжая подъем пешком. Дело сразу пошло на лад и скорость выросла.

Небо тем временем хмурилось, начался снег, а верхушки деревьев раскачивал ветер. Внизу под сенью деревьев он почти не ощущался, но скоро мы должны были выйти из зоны леса на склон горы Печерья-Таляхчахль, где ветер мог с нами делать все, что ему вздумается.

Затяжной подъем сменился менее продолжительным спуском, тайга стала редеть, становиться ниже, и вскоре мы вошли в густой березняк у самого подножия горы. Впереди уже была видна опушка, за которой ветер гонял по склону снежную крошку.

Надев маски, балаклавы и толстые варежки, мы покинули лес и начали траверсировать склон. Здесь еще встречались низкорослые березки, но они уже не могли защитить нас от сильного ветра. Добавилась и еще одна трудность: наши волокуши, представляющие собой пластиковые ванны всевозможных форм и размеров, стали переворачиваться, не выдерживая движения поперек склона. Каждые несколько шагов нужно было останавливаться, подтягивать сани к себе, ставить их ровно на тропу и… через минуту повторять все сначала. Впоследствии мы придумали решение этой проблемы, но поначалу сильно устали. На этом участке комфортнее всего было Юле, использующей в качестве волокуш старый гермобаул, которому было все равно какой стороной касаться склона.

Несмотря на трудности с волокушами, мы довольно быстро преодолели 800 метров траверса и начали подъем на Главный Уральский хребет — на седловину, что к северу от вершины Печерья-Таляхчахль. Здесь ветер стал предпринимать против нас уже совсем решительные действия: дул четко в лицо, маскировал тропу и поднимал такую поземку, что видимость падала до пары десятков метров, а порой рельеф впереди и вовсе не читался из-за сплошной белой пелены. И чем выше мы поднимались — тем сильнее разыгрывалась непогода.

Шли медленно “по приборам”, почти без привалов. Подъем давался нелегко, но все держались молодцом — никто не унывал. Нашей целью на сегодня была Вологодская грань — восточная граница Печоро-Илычского заповедника, а точнее горные модули, установленные на вершине горы, в которых мы по плану должны были заночевать. В навигаторе это место было отмечено, но с учетом возможных погрешностей промахнуться мимо маленьких обледеневших вагончиков в условиях плохой видимости во время пурги не составило бы большого труда, но этого допустить было никак нельзя.

Считая оставшиеся метры до финиша, мы все-таки попали точно в цель, а в подтверждение этому, когда до вагончиков оставалось не более 100 метров, впереди загорелись фары снегоходов. Какая-то группа верхом на железных конях продиралась сквозь пургу к спасительной зоне леса, а увидев нас, идущих наоборот вверх, крайне удивилась. «Мы думали, что это мы сумасшедшие, но теперь будем знать, что есть намного более тяжелый случай!» — усмехнулись они. Обменявшись взаимными пожеланиями удачи и доброй дороги, мы наконец достигли Вологодской грани.

Горные модули представляют собой типичную антарктическую станцию, какой ее обычно рисует воображение. Обледеневшие вагончики, очертания которых едва читались под толстым слоем снега и льда, стоят посреди открытого всем ветрам пространства — в данном случае на плоской вершине горы.

Первым делом мы бросились топить печки-буржуйки, расположенные в каждом из двух наших домиков, но не тут-то было — обещанные нам топливные брикеты действительно были на месте, но большая часть из них была настолько влажной, а затем промерзшей, что разжечь их удалось совсем не скоро. Когда же они наконец начали гореть, то прошло еще немало времени, прежде чем мы настроили систему “труба-дверь-дыры в двери”, чтобы дым стал уходить в трубу, а не в вагончик.

Пока одни ”развлекались” с печками, другие устанавливали палатки на бешеном ветру.

Около каждого вагончика из-за постоянных ветров образовалась снежная яма, в некоторых местах которой ветер дул несколько слабее. Выбрав такое место рядом с запертым вагончиком инспекторов заповедника, мы установили одну трехместную палатку, нарезав снежных блоков и построив из них защитную стенку. Палатка за этой стенкой, растянутая на лыжах, стояла достаточно надежно.

Рядом с другим вагоном мы обнаружили маленькое иглу, построенное кем-то из наших предшественников. Рустам, доведя иглу до ума, решил ночевать в нем. Тем временем девчонки, наблюдая из вагончиков за нашими снежными приключениями, выступили с предложением потесниться и разместить нас внутри. В итоге четверо человек в самом деле спали в вагончиках на полу и нижних полках «вальтом», а остальные разместились в палатке и иглу. Все были под крышей.

Печки в горном модуле специально или случайно сконструированы таким образом, что довести на них воду до кипения невозможно — мешает воздушное пространство между топкой и поверхностью, на которую ставятся котелки. Поэтому топили снег и кипятили воду мы в основном на горелках, а затем разливали по термосам. Пытались сварить борщ из сушеных овощей, но процесс затягивался, хотелось спать, а поэтому поужинали бутербродами, съели тушенку из борща, попили чаю с конфетами и улеглись спать под шум бури, разыгравшейся снаружи.

Завтра по плану мы должны были совершить радиальный 20-километровый выход до столбов и обратно, но пурга ставила его под сомнение. Всю ночь лежу в палатке и слушаю, не поутих ли ветер. Наконец к 5 утра он то ли стихает, то ли палатку окончательно засыпает, но на душе становится как будто спокойнее.

Маньпупунёр

Столбы выветривания на плато Маньпупунёр, признанные, согласно какому-то очередному рейтингу, одним из пяти главных природных чудес России (хотя подобных чудес в нашей стране намного больше), овеяны множеством легенд различного происхождения. Наиболее интересны из них древние мансийские сказания, сложенные немногочисленным (всего 12 тысяч человек) народом, на протяжении веков живущим в этих диких местах. Почти все такие легенды, объясняющие, в основном, происхождение столбов, сводятся к одному — на Маньпупунёр лучше не ходить. В этом священном месте живут духи, а их беспокойство до добра еще никого не доводило. Манси до сих пор верны этому правилу, но при этом считают, что русских оно не касается — им можно на Маньпупунёр.

Откапывая с утра после бури палатку, невольно задумываешься — может все-таки правы манси, что не каждому дозволено там побывать. Но у нас, кажется, появлялась такая возможность. Ветер заметно стих, небо прояснилось и мы, не теряя времени, стали собираться. Позавтракали кус-кусом, который отлично разваривался даже просто в горячей воде, оставили все лишние вещи в модулях и вышли на маршрут, взяв с собой на всякий случай спальники, термосы, фонарики и пуховки.

Склон горы по ту сторону Вологодской грани был промаркирован красными флажками до самой зоны леса, так что с ориентированием проблем не возникло. Быстро спустившись, продолжили движение по снегоходной тропе, петляющей по лесу. Вскоре достигли дна долины, по которому под слоем снега и льда несет свои воды река Печора. В паре километров отсюда она берет свое начало и пока ничем не напоминает самую большую реку европейского севера.

Еще через километр тропа стала взбираться по лесу на противоположную сторону долины, а за одним из поворотов мы увидели снегоход. Оказалось, что он принадлежит инспекторам заповедника, которые должны были нас сопровождать по маршруту к столбам. Они приехали к ручью и набирали воду в большие 30-литровые бутыли для своего верхнего домика, расположенного на плато неподалеку от нашей цели.

Один из инспекторов пошел дальше вместе с нами, а другой предложил отвезти наши рюкзаки на санях как раз до домика, мимо которого мы пройдем по дороге к столбам. Мы согласились, а также отправили со снегоходом Максима, чтобы тот сварил чаю на печке к приходу группы.

Тропа тем временем плавно забиралась в гору, а лес снова начинал редеть. Поднялся ветер, который усиливался по мере нашего продвижения выше зоны леса, а снежная пустыня вокруг изобиловала причудливыми снежными скульптурами — занесенными снегом елками.

По словам инспекторов, сильный ветер здесь дует каждый день, и если за месяц выдастся дней 5 тихой погоды, то это можно считать большой удачей. Мы же считали удачей достаточно хорошую видимость — ветер нес по склону поземку, но не поднимал ее высоко, так что окружающие ледяные просторы просматривались хорошо.

Наконец впереди показался домик инспекторов — с виду обычный каркасный дом, как какая-нибудь дача в Подмосковье, но только тоже покрытый ледяной глазурью, как и наши вагончики. Удивительно, как его не сдуло за все эти годы! Ветер тем временем усиливался, достигнув значений вчерашнего вечера, и мы решили не откладывать наш выход к столбам, до которых от домика оставалось еще около километра.

Ветер всячески пытался воспрепятствовать нашему продвижению вперед и в какой-то момент мы даже почувствовали, что на нем можно лежать — такой силы он был. Но впереди уже показалась цель нашего похода — огромные каменные исполины, возвышающиеся в вихрях пурги, и нас было уже не остановить.

Забыв про ураганный ветер, мы ускоряли шаг, бегали и прыгали, делали множество фотографий и радовались, как дети. Каждый в тот момент думал о своем, но наверняка о чем-то хорошем.

В общей сложности мы провели 1,5 часа, гуляя вокруг столбов, а затем побрели обратно к домику инспекторов, часто оборачиваясь, пока каменные великаны не скрылись за снежным склоном.

Инспекторы оказались очень гостеприимными и приятными ребятами, разрешили нам отдохнуть у себя в доме, посадили за большой стол, а Максим всех напоил чаем. Подобный небольшой отдых оказался очень кстати перед обратной дорогой.

Затем все снова оказались во власти ветра, пока не спустились в зону леса. Там было тихо, а в солнечных лучах заснеженные деревья горели ярким холодным светом.

Снова сделали привал у Золотого ручья, в котором по легенде много лет назад мыли золото.

Напившись вкусной воды и набрав красивых камушков на память, мы продолжили наш путь, выслав вперед авангард из четырех самых быстрых человек, чтобы они затопили печки в вагончиках.

Когда снова перешли Печору, то увидели огромный фронт, летящий по небу за нами по пятам. Вскоре солнце скрылось, начался снег, а верхушки деревьев закачались в диком танце. Вот уже близится опушка леса, за которой нам предстоит подъем по голому склону горы к модулям. Авангард успевает проскочить до начала бури, а остальные 15 человек медленно, плотной группой поднимаются по склону на ураганном ветру. Сегодня ветер еще сильнее, чем вчера. Каждый шаг дается с трудом, а от одной вешки другую совсем не видно.

Вагончики становятся заметны, только когда мы почти вплотную к ним подходим. Набиваемся внутрь, кипятим чай и слушаем, как ветер трясет обшивку вагона.

Андрей откапывает палатку, но ветер ее минут за десять снова на половину засыпает. Буря становится еще сильнее. Туалет, расположенный метрах в тридцати от нашего основного вагончика, становится настолько труднодоступной целью, что снаряжается целая экспедиция, целью которой было отыскать его в пурге. Впоследствии этот подвиг получил название “первой женской экспедиции на Вологодской грани” и навсегда вошел в историю великих путешествий. Конечно, стоило натянуть до туалета веревку, и проблема была бы решена, но у нас подходящей не было, в модулях тоже. Поэтому мы зажигали огни, как на взлетной полосе, чтобы видеть хоть какие-то ориентиры, и выходили на улицу цепочками, чтобы не потеряться в белой мгле. Наконец все поели, попили чаю и стали готовиться ко сну.

Пришло время идти спать и тем, кто поселился в палатке. Перспектива такой ночевки представлялась крайне увлекательной, из разряда “пока один спит — другой копает, затем меняемся”. Палатка была установлена прямо рядом с дверью еще одного вагончика, где были места, но который был закрыт, как инспекторский. Сами инспекторы постоянно жили в домике на плато, а здесь практически не бывали. После долгих раздумий и сомнений, мы сломали маленький навесной замок (за что приносим наши извинения заповеднику) и открыли дверь вагона. Внутрь через щели уже намело порядочно снега, так что мы первым делом взялись за лопаты — очищали пол, нары, ящики, расставленные на полках. Затем затопили печку и кое-как завесили одеялом дверь, через щели в которой ветер продолжал наметать внутрь снег. Постепенно внутри стало тепло и уютно, но расположение двери относительно направления ветра вызывало опасения, что утром мы ее открыть не сможем. Связались по рации с другим вагоном и сообщили, что если к завтраку не придем, то значит нас замело, и нужно идти откапывать. На этом для нас закончился запоминающийся день 18 марта 2020 года.

Белый плен

Надежда, что утро следующего дня будет таким же ясным, как накануне, не оправдалась. Открыв глаза, я первым делом услышал все тот же шум пурги за бортом и ощутил резкие толчки от порывов ветра, которые сотрясали модуль. Снег нас порядком засыпал, но дверь не заблокировал, так что выбраться наружу получилось без особых проблем, не считая того, что открыв дверь, обратно ее закрыть уже не получалось из-за мгновенного проникновения снега на порог. В образовавшуюся щель внутрь модуля сразу же наметало целый сугроб, и чтобы предотвратить это, нужно было сразу же хвататься за лопату, очень быстро откидывать снег от двери и с порога, а затем с силой захлопывать дверь. Проделав эту операцию, мы отправились в самый большой модуль, расположенный совсем рядом, но который все так же не был виден в ревущей белой мгле. Однако ровно по расписанию, в 6:30 утра, был готов вкусный завтрак, горячий чай, а все члены нашей экспедиции казались на удивление бодрыми и веселыми.

Сегодня был день рождения у Веры, которая приготовила очень вкусный торт из шоколадной пасты и обломков печенья. Мы же дружно ее поздравили и подарили рисунок, который нарисовали еще в поезде. Женя накануне придал ему оригинальный вид, сделав паспарту из топографической карты (у нас была запасная), а также соорудил открытку, в которой каждый написал свои пожелания имениннице. Да, такого дня рождения у Веры еще не было!

Здесь не могу не сделать отступление и не восхититься выдержкой всей нашей команды, состав которой преимущественно был женским. Не каждый до этого бывал в столь суровых условиях, но на протяжении всего похода и даже в этот не самый простой момент, когда мы оказались заперты нескончаемой пургой в тесных вагончиках, никто не терял самообладания и не падал духом. Все так же звучали шутки и смех, Коля играл на гитаре, Максим не спал ночами, следя за печкой, девчонки целыми днями топили снег, чтобы всех напоить и накормить… и лишь только иногда можно было заметить чей-то усталый взгляд, который, однако, быстро отводили в сторону, понимая, что сейчас не время для слабости.

Пурга тем временем стихать не спешила. Прошло уже больше 12 часов с момента, как она началась, но ни малейшего намека на прояснение не было. В нашем графике был потенциальный запасной день и мы могли отсрочить время нашей выброски, позвонив по спутниковому телефону, но появилась другая проблема: за два дня мы сожгли почти все наши запасы газа и бензина, которые не были рассчитаны на столь активное использование. По плану мы должны были готовить на печках, но никто нам не сказал (точнее мы не предвидели), что в модулях на них в лучшем случае удастся растопить снег. О том, чтобы приготовить сублиматы речь уже не шла, и мы питались хлебцами, колбасой, салом, сыром, горчицей, чесноком и различными сладостями. Жидкость старались экономить, как и остатки топлива. Рюкзаки наполовину собрали, чтобы в случае малейшего прояснения сразу же стартовать.

Нельзя сказать, что в плену пурги нам было скучно. Полина загадывала интересные загадки, которые мы все дружно пытались отгадать, Коля выдавал шедевр за шедевром на гитаре, Женя чинил лыжи, а все остальные занимались поеданием шоколадного торта. Я же почему-то вспоминал Георгия Ушакова и его экспедицию на Новую землю в 30-х годах XX века. 

Сразу после полудня внезапно появилась видимость, а ветер стал заметно слабее. Давление при этом оставалось все таким же низким. Принимаем решение начать подготовку к старту, в процессе которой будет возможность понаблюдать за тенденцией изменения погоды. Сборы продлились около часа и за это время окончательно стало понятно, что горы нас отпускают и нужно ловить момент. Выносим рюкзаки на улицу, упаковываем волокуши, наспех убираемся в вагончиках, подпираем двери досками и выходим.

Кто-то идет пешком, благо снег держит неплохо, а кто-то на лыжах.

Двигаемся примерно с одной скоростью, но на затяжном спуске с седловины все-таки растягиваемся. Только бы опять не налетела пурга!

На небе в разрывах между облаками просматривается голубое небо, а склоны гор на горизонте освещены солнцем, что на самом деле еще ничего не значит, но придает бодрости.

Внизу под склонами свежевыпавший снег оказывается глубоким, рыхлым и влажным. Снова начинают переворачиваться волокуши, которые теперь еще и плохо скользят. Натираем их свечками, как и подлипающие лыжи. На траверсе для двух самых больших волокуш организуем сопровождение, как для пострадавшего в акье. Благодаря этому они перестают без конца кувыркаться и мы успешно спускаемся в уже знакомый нам березняк.

Тропу полностью замело и мы не сразу ее находим в прозрачном лесу, открытом всем ветрам. Зато в тайге, под покровом хвойных деревьев, даже заметенная тропа неплохо читается, так что наша скорость снова возрастает. Обратная дорога почему-то всегда кажется быстрее, и мы не успели оглянуться, как достигли вершины горы, поросшей лесом, и начали затяжной спуск. Прямо на тропе встретили еще одну группу лыжников — они только встали на ночевку. Как вскоре выяснилось, они идут до горного модуля за три дня. Пожелав друг другу удачи, продолжили спуск.

Лыжи сегодня снова по большей части ехали на волокушах, но на спуске многие их надели и унеслись вперед. Временами начинался снег, над лесом кружился ветер, но нас ему было уже не достать.

Какой же гостеприимной и уютной нам тогда показалась заснеженная тайга! С таким же чувством, с каким мы спустились с гор в ее объятия, возвращается домой моряк после долгого и трудного плавания. Еще засветло прибыв на нашу первую ночевку, мы наслаждались теплом костра, уютом шатров, бесконечным запасом воды в реке, вкусным ужином и нашей веселой компанией.

В тот вечер мы долго сидели у огня и пели песни, а на небе снова мерцали звезды. Завтра решили выходить попозже.

Возвращение

20 марта 2020. Позавтракали в 8:30, не спеша собрались и вышли на маршрут примерно в 10:30. Наша команда, несмотря на свой значительный размер, окончательно сходилась. Главный тому признак — ощущение, что все происходит само собой. Печки сами топятся, чай сам варится, вода сама из ручья прыгает в котелки, затем палатки как-то сами оказываются в чехлах и т.д. На самом деле так бывает только тогда, когда каждый проявляет инициативу и что-то предпринимает для общего дела, а не ждет просьб и указаний — и это верный признак хорошей команды.

Сегодня мы повторили наш маршрут первого дня, но теперь двигались вниз по Луцоулье. Утром нас немного посыпало снегом, но зато потом вышло солнце и светило всю дорогу.

По дороге останавливались перекусить и поиграть в «крокодила», а потом снова шли по заснеженному руслу реки. Хотелось растянуть этот крайний ходовой день.

Около 17 часов вернулись на базу Трехречье. Заняли ту же избушку, поставили рядом с ней палатку и стали готовить ужин. Под вечер порядком похолодало и мы переместились в главный вагончик базы, где пили чай и долго играли на гитаре.

Ночью, когда все разошлись спать, из леса стали появляться снегоходы — это наши друзья-манси приезжали заранее, чтобы завтра утром доставить всю команду обратно на Турват. Гуляю по спящей базе и любуюсь звездным небом, к которому высокие сосны тянут свои мохнатые лапы. Спать не хочется.

Утром после завтрака мы принялись за погрузку саней. В этот раз получилось все уложить намного быстрее и качественнее — сказывался опыт. Сами расположились тоже как будто удобнее. Снова ревут моторы, мгновение — и Трехречье остается где-то за снежным холмом, а мы уже несемся по льду Большой Сосьвы. 

Километров через 10 остановились на привал и сфотографировались вместе с нашими водителями, а потом еще раз останавливались в тайге, где девушки исполнили танец маленьких лебедей. На следующем привале, который был уже на льду озера Турват, происходила совсем масштабная постановка про маленьких голодных крабов и не только…

Финальный участок пути по озеру пролетели с ветерком!

Две машины ГАЗ-66 очень пунктуально ждали нас в условленном месте, так что мы быстро перекидали в них снаряжение, попрощались с ребятами на снегоходах, с озером Турват и запрыгнули в кузов. Обратная дорога почему-то прошла намного легче — то ли потому что сегодня порядком подморозило и по зимнику ехалось легче, то ли сказывался опыт.

Под вечер мы прибыли в Ивдель, где заселились на второй этаж городской бани. Посетили местный магазин, попарились, приготовили ужин на плитке, попели песни под гитару и вручили всем сувениры на память о нашем походе, которые долгими зимними ночами делал Женя. Это было хорошее завершение путешествия.

Весь следующий день мы тоже провели в Ивдели. Первым делом решили посетить местный историко-этнографический музей, но из-за последних событий экскурсию нам проводить отказались. Наконец экскурсоводу удалось убедить местного начальника культуры в том, что мы только из тайги вернулись, а поэтому стерильны — и экскурсию для нас все-таки провели. Музей оказался очень интересным, а экскурсовод увлеченным человеком, умеющим интересно рассказывать.

После музея посетили местное кафе-столовую, которая тоже нас не разочаровала — очень вкусно и недорого. После обеда отправились гулять вдоль реки Ивдель. Улица, идущая вдоль берега, вскоре превратилась в тропинку, которая привела нас к высоким скалистым обрывам, поросшим сосновым лесом. Мы залезли на самый верх и долго фотографировались.

Вечером все тот же бессменный ГАЗ-66 доставил нас на ж/д вокзал, где мы перепаковали рюкзаки, согрелись под руководством Татьяны, спели несколько песен на прощание и снова за 5 минут загрузились в проходящий поезд. А дальше всех ждала пересадка в Екатеринбурге и дорога домой — у кого по воздуху, а у кого на поезде. Тепло попрощавшись, мы расстались, в надежде на скорые новые встречи.

Об одежде

Набор одежды для зимнего похода на Маньпупунер можно назвать классическим горным: три слоя (термобелье, флис, мембрана), пуховка, теплые варежки и флисовые перчатки, балаклава, шапка, очки и маска, шерстяные носки, гамаши или бахилы (в зависимости от обуви). Надевать кошки на данном маршруте не придется, поэтому в качестве основной обуви мы бы рекомендовали использовать зимние сапоги типа таких. Они легкие, теплые, непромокаемые, удобные и недорогие. В них удобно идти как на лыжах (если установлены соответсвующие крепления), так и пешком, а вкладыш удобно вытаскивать и вешать на ночь в палатке над печкой.

В нашей группе у многих были подобные сапоги, в таких же ходят почти все местные жители, включая манси. Если у вас есть двухслойные альпинистсткие ботинки, то можно пойти и в них — жесткость управления лыжами будет намного выше, чем в сапогах, но альпинистские ботинки стоят дорого, а у костра запросто могут развалиться. Если вы идете по маршруту на беговых лыжах, то сапоги пригодятся вечером в лагере на смену ботинкам для беговых лыж. 

О лыжах

Прежде чем покупать себе какие-либо лыжи, нужно определиться — будете ли вы в дальнейшем регулярно ходить в многодневные лыжные походы или это разовая акция. Если будете, то покупайте себе летом на распродаже сразу нормальный комплект. Например, лыжи Fisher Sbound с насечкой и съемным камусом, а к ним крепления Hagan Xtrace. Это не дешевый комплект, но хороший, с которым вы будете получать удовольствие от похода, а не бороться всю дорогу с неработающим снаряжением. Если же поход на Маньпупунер для вас разовая акция лыжного туризма, то нет смысла тратить большие деньги. Идите на тех лыжах, которые у вас есть, и к которым вы уже привыкли. Если это беговые лыжи, то подберите к ним максимально теплые ботинки с запасом по размеру, чтобы внутрь помещался шерстяной носок, а также сшейте бахилы. В феврале мороз может достигать отметки -30 и ниже, а ноги, как известно, всегда замерзают первыми. У нас в марте было только -20, но никто из двух участников, идущих на беговых лыжах, не замерз. Во всяком случае не жаловался. Также не забудьте взять мази держания на разную температуру, если лыжи у вас без насечки, и свечку — на случай подлипа. Большая часть нашей команды шла по старинке на широких туристских дерево-пластиковых лыжах с тросиковыми креплениями. Лыжи у нас были производства «Новой лыжной фабрики». Сказать, что мы с ними намучались — это не сказать ничего. Такие лыжи годятся только для армии — солдаты все равно там не ради удовольствия. Палки у нас тоже были разные: треккинговые, вот такие и советские из толстого алюминия. Лучше всего себя показали обычные треккинговые палки — они жесткие, не гнутся, удобны в траспортировке, в любой момент можно подрегулировать их длину. Нужно только обзавестись (если не было в комплекте) большими снеговыми кольцами и поставить их на палки перед походом.

О волокушах

Если у вас среди снаряжения есть печки и бензопила, то волокуши вам понадобятся. При походе на лыжах по ровной местности волокуши являются незаменимым элементом снаряжения: можно идти совсем без рюкзака и с легкостью тянуть за собой огромное количество груза, но когда на маршруте появляется рельеф — сразу же ощущаются все минусы волокуш. У нас было много разных саней, но лучше всего себя чувствовал Рустам. Его система подготовки волокуш видна на фото ниже.

Ключевое здесь — это компактность упаковки груза (высота груженых саней не превышает их ширину) и жесткая сцепка саней с лыжником. В результате волокуши у Рустама совсем не переворачивались даже на траверсе, но в них правда не было печек и бензопилы. На наш взгляд — это лучший вариант тюнинга волокуш. Если на всю группу будет несколько таких волокуш, то увезти на них получится очень много, в том числе печку и бензопилу.

Общая тактика похода

Ключевой момент здесь, на наш взгляд, это запасной день в графике. К радиальному выходу на плато Маньпупунёр с Вологодской грани можно смело относиться как к штурму вершины, особенно с учетом того, что с этого года заповедник строго запретил ночевки в домике инспекторов рядом со столбами. Поэтому чтобы успешно и безаварийно преодолеть 20 километров пути и успеть полюбоваться столбами, погода должна быть хоть какая-то сносная. В такую пургу, которая застигла нас по возвращению на Вологодскую грань, сходить до столбов и обратно не представляется возможным, а если даже и получится дойти, то все равно ничего не увидишь. Было бы обидно проделать столь долгий путь и так и не увидеть Маньпупунёр, а поэтому запасной день нужен. Если он не пригодится, то можно провести его в мансийском поселке или в прогулках по Ивдели.

(с) Филипп, инструктор турклуба City Escape

Подробнее о походе на Маньпупунёр

24 марта, вечер. Рюкзак разобран, лыжи с волокушами убраны на балкон и немного не верится, что все так быстро закончилось. Еще недавно мы были посреди бескрайнего моря тайги, пели песни у костра, любовались звездами, боролись со стихией в горах, спали в палатке под треск печки, а сейчас вдруг затерялись в большом городе, поглощенные повседневными заботами. За их бесконечной чередой отойдут на второй план и частично забудутся все пережитые вместе радости и трудности, сказанные слова, шутки и песни, вкус воды из Золотого ручья, вольный ветер, гуляющий по горным вершинам, одевающий ели в белоснежные наряды и преследующий туристов. Но однажды каждому захочется вспомнить эти несколько мартовских дней и наш поход к одному из чудес России — плато Маньпупунер, и тогда настоящий отчет, возможно, навеет приятные воспоминания. Он также может быть полезен и тем, кто только собирается побывать у знаменитых останцов в зимний период, ну а тем, кто не любит читать “многа букав”, мы рекомендуем начать с конца рассказа, где написаны некоторые выводы о тактике и снаряжении.

Подготовка

Есть в нашем турклубе такая традиция — ходить в разведку. Хочет, например, инструктор сделать новый маршрут и сводить по нему группу, но перед этим должен сам его пройти, узнать все нюансы. Поэтому зовет себе в помощь второго инструктора или пару человек друзей, и они вместе идут в разведывательный поход. В этот раз все получилось несколько иначе и в итоге это была самая многочисленная разведка, которая когда-либо проходила под флагом клуба, а по слухам — и самая многочисленная команда, которая ходила на Маньпупунер в зимний период.

Идея побывать на Северном Урале и увидеть знаменитые столбы выветривания в республике Коми появилась у нас достаточно давно, но разведка была анонсирована только год назад — в марте 2019 года. Решено было идти группой опытных участников, прошедших с турклубом не один поход, общим количеством 10 человек. Команда была сформирована буквально за два дня и набор закрыли. Но еще через пару дней спохватились многочисленные “старички”, которых не взять с собой в такое путешествие было бы непростительно. После некоторых раздумий решили расширить состав команды до 20 человек, но не тут-то было — вмешался заповедник.

В правилах посещения Печоро-Илычского заповедника, на территории которого находится плато Маньпупунер, четко прописано, что в каждой лыжной группе может быть не более 12 человек. Подобное ограничение связано в первую очередь с безопасностью, ведь в горном модуле, расположенном на вершине горы в 10 км от столбов, есть только 12 мест. В этом модуле лыжные группы ночуют, делают радиальный выход до столбов и обратно, еще раз ночуют, а затем возвращаются. Модули довольно тесные, примерно как плацкартные купе, так что ввести “коэффициент уплотнения” и ночевать в них бОльшим составом мы не планировали.

Вместо этого решили взять с собой помимо классических зимних шатров несколько горных палаток, в которых успешно пересидели не один буран в различных горных системах. Таким образом те, кому не хватит мест в модуле — в первую очередь мужчины — будут спать в палатках. Таков был наш план, но теперь оставалось сделать так, чтобы его официально принял заповедник. Переговоры шли очень медленно и заняли в общей сложности более полугода, но в конце концов нам все-таки дали добро (не без помощи редакции журнала “Турист”), взяв с нас обещание, что мы там все где-нибудь не умрем. Заверив заповедник, что подобных планов у нас нет, и что мы вообще в горах себя чувствуем не хуже снежного человека, состав экспедиции был наконец утвержден, и мы приступили к реальной, а не “бумажной” подготовке.

Тренировочный выход

Собирали снаряжение по спискам, докупали туристские лыжи, ставили на них тросиковые крепления, тюнинговали волокуши. Вот только зима не задалась — снег так толком и не выпал. В одни из двух выходных за всю зиму, когда на лыжах в Подмосковье можно было хоть как-то куда-то сходить, мы отправились в тренировочный двухдневный поход. Было это в середине февраля. Прошли 35 километров по северной границе Подмосковья, неплохо потренировались и нашли множество недоработок в нашем снаряжении, устранением которых и занимались оставшийся месяц до старта.

Тренировочный выход

В общем чате, который мы сделали для решения насущных вопросов, в то время бурно обсуждались волокуши, самодельные камуса и насечки, необходимый ремнабор и даже способы сублимации влажных салфеток.

Наконец наступил март, последний снег в Подмосковье безвозвратно растаял, в лесу расцвела мать-и-мачеха, а мы были готовы к началу нашего лыжного путешествия — на календаре оставалось зачеркнуть всего пару дней до заветной пятницы 13-го, когда поезд должен был унести нас прочь от столичного шума навстречу приключениям и зиме.

Дорога

Небольшая часть нашей команды решила лететь на Урал на самолете из-за ограничений по времени, но все остальные выбрали поезд. До Ивдели — города, затерянного в тайге, в котором должен начаться наш поход — поезд нас доставил за 1,5 суток.

С детства люблю ездить на поездах — есть в этом своя неповторимая романтика, чего не скажешь про самолеты. В поезде чувствуешь, что поход уже начался, особенно когда едешь в компании друзей. За окном сменяются пейзажи, звучат шутки, песни и забавные истории, все в предвкушении предстоящего приключения и постоянно что-нибудь жуют. За время поездки успеваешь остановить ультрамарафон своей прежней жизни, сделать паузу, необходимую для восприятия нового — того, что ждет тебя впереди. Для этого зачастую бывает достаточно заварить чаю и вдумчиво выпить его у окна, за которым наперегонки с поездом бежит лес.

С соседями нам повезло — трое мужиков оказались тоже туристами, возвращающимися домой на Урал из лыжного похода по Хибинам. Один из них замечательно играл на нашей гитаре, так что оба вечера в вагоне звучали песни — на радость другим пассажирам. Также мы нарисовали несколько рисунков и съели порядка пятидесяти котлет, помимо нескольких килограммов другой еды.

Поезд прибыл в Ивдель в 4 утра. Здесь нас уже встречали ребята, прилетевшие на Урал на самолете, что было весьма кстати, потому что гору лыж, баулов, рюкзаков и саней-волокуш нужно было выгрузить из поезда буквально за 5 минут — ровно столько длится остановка.

В итоге мы успешно справились с этой задачей и проводнику даже не пришлось зажигать красный фонарь, чтобы задержать отправление состава.

Две машины ГАЗ-66, на которых нам предстояло преодолеть 210 километров по тайге, тоже уже прибыли на вокзал. Разделившись примерно поровну, мы загрузили внутрь вещи, соорудив из рюкзаков одну большую плоскость и застелив ее ковриками. Теперь в кузове было достаточно удобно как лежать, так и сидеть.

Заехав в МЧС и ночной магазин в соседнем поселке, мы довольно быстро преодолели первые 90 километров дороги до поселка Бурмантово. Многие в этот момент думают, что позади половина пути, но настоящая заброска тут только начинается. Наезженная дорога кончается и машина съезжает на ухабистый зимник, пробитый в начале зимы геологами. Состояние зимника постоянно меняется — на это влияет в первую очередь погода. И если в морозный день оставшиеся 100 километров по тайге можно проехать часов за 6, то в оттепель, которая этой зимой была даже на Северном Урале, поездка может занять все 10 часов или даже более.

Но нам повезло. Буквально еще вчера прошел дождь, а сегодня подморозило — столбик термометра упал до минус пятнадцати. Так что машины медленно, но верно преодолевали километры лесной дороги, пока мы ловили равновесие в их кузовах. По дороге играли на гитаре, в карты, в мафию, пытались спать и просто болтали. Сделали несколько остановок на перекус, а из кабины впереди идущей машины удалось увидеть лося.

Спустя 10 с небольшим часов после старта финишировали на берегу озера Турват, которое считается священным у местного народа — манси. На берегу этого большого и очень живописного озера зимник кончается, и оставшиеся 30 километров до старой базы геологов, откуда мы должны выходить на маршрут на лыжах, можно преодолеть только пешком или на снегоходах. Мы выбрали второй вариант, заранее обратившись за помощью к манси. Так что как раз ко времени нашего приезда на озеро туда же прибыли четыре снегохода, управляемые немногословными лесными жителями, которые с интересом нас рассматривали (а мы их).

Заброска продолжалась: теперь нужно было перетащить все снаряжение из машин в четверо больших снегоходных саней, а также сесть туда самим — все 19 человек. Поначалу это казалось чем-то нетривиальным, но вскоре к нашему удивлению все лыжи, волокуши, рюкзаки и мы сами действительно каким-то образом поместились внутрь.

Но вот взревели моторы и наш караван, окутанный клубами сизого дыма, понесся через озеро к полоске леса, виднеющейся на другом берегу.

Поездка в санях за снегоходом с горой снаряжения весьма увлекательна. Главное потеплее одеться и сесть на «корме» саней, в противном случае сотрясение мозга и всех остальных частей тела вам обеспечено. Снаряжение наоборот можно расположить на носу, но только предварительно как следует проложив сани ковриками, а затем крепко все привязав.

На снегоходах ехали в общей сложности еще часа 2,5, сделав по пути несколько остановок. Тем временем начинало заметно вечереть, усталость порядком накопилась и наш первоначальный план отойти от базы на несколько километров и заночевать в лесу вызывал сомнения.

Заброшенная база геологов Трехречье стоит у места слияния трех рек: Котлии, Луцоульи и Большой Сосьвы — мы подъехали к ней как раз по льду последней. На базе живет сторож Сергей и следит за порядком, а также сдает в аренду всем желающим баню, вагончики и дрова. Мы хотели поставить палатки где-нибудь здесь же на базе, потому что выходить на маршрут сегодня уже было слишком поздно — меньше чем через час совсем стемнеет, а вся команда сильно устала после долгой дороги. Бесплатно нам это сделать не разрешили, так что пришлось арендовать одну избушку, в которой разместилась большая часть женского состава экспедиции. В избушке было довольно тесно, но зато тепло и уютно. Все остальные расположились в палатке с печкой. Поужинав, мы улеглись спать. Столбик термометра тем временем упал до минус двадцати, а на небе зажглись мириады ярких звезд.

Вверх по Луцоулье

Раннее утро 16 марта порадовало нас ясной погодой и удивило настоящим трескучим морозом, от которого все уже порядком отвыкли. Дым из труб вертикально подымался к голубому небу, а солнечные лучи уже дотрагивались до верхушек кедров и елей. Самое главное, проснувшись в такое утро, сразу чем-нибудь активно заняться — растопить печку, упаковать рюкзак — и тогда первые самые холодные десять минут после сна пройдут быстро — не успел оглянуться, а уже согрелся.

Выход запланировали на 8 утра, но первые сборы редко проходят четко по графику. Небольшая задержка с завтраком из-за упрямой печки, замена тросика, потерявшегося во время вчерашней заброски, распределение продуктовой раскладки, и вот мы выходим уже  на час позже.

Сильного снегопада не было давно, а поэтому снегоходная тропа видна хорошо. Она петляет по льду небольшой речки Луцоульи, обходит промоины, иногда прячется в лесу на берегу, а затем снова выходит на лед. На Маньпупунер ходят не только на лыжах, и большинство посетителей скорее наоборот предпочитает лыжам снегоходы, как более простой способ достижения цели. Так что в сезон — с конца января по конец марта — маршрут обычно хорошо набит моторизованными группами, особенно в зоне леса. Идти по снегоходному следу можно прекрасно и на беговых лыжах, особенно если подобрать к ним максимально теплые ботинки, не забыть надеть шерстяной носок и бахилы. Но мы шли почти все на широких туристских лыжах с тросиковыми креплениями.

На обледеневшей снегоходке лыжи держали плохо — не помогали ни мазь, ни самодельные насечки (заводские насечки “Новой лыжной фабрики” вообще ни на каком снегу не работают). Поэтому на ровных участках мы старались обойти тропу по рыхлому снегу, на котором не было отдачи.

Река Луцоулья очень живописна. Каменистое русло петляет посреди тайги, за каждым новым поворотом которого открываются красивые виды, а иногда и заснеженные вершины на горизонте. Местами берег вздымается крутыми обрывами, а где-то наоборот опускается практически вровень со льдом — в таких местах удобно на него выйти и встать на ночевку.

В этот день мы прошли порядка 16 километров вверх по реке и остановились на ночь в 17:00 в уютном ельнике в двух километрах от устья реки Янысос — левого притока Луцоульи. Девчонки сразу же принялись утаптывать лыжами площадки под палатки, а мальчишки занялись заготовкой дров — рядом как раз стояли несколько сушнин.

Но стоило снять лыжи и сделать пару шагов, как сразу же проваливался в снег по пояс — таскать по таким сугробам бревна для костра было довольно тяжело.

Вскоре лагерь был установлен: два шатра с печками, из труб которых уже появился первый дымок, костровая яма, костер, запас дров, а после кружки горячего чая накопившуюся за день усталость как рукой сняло.

Весь день стояла ясная погода и вечером мы снова любовались звездным небом, а отблески костра играли на деревьях в такт наших песен.

Вологодская грань

17 марта заметно потеплело, а на небе появились облака. Быстро собрав лагерь, мы вышли на маршрут в 8 утра почти без опозданий. Снова снегоходная тропа петляла вдоль русла Луцоульи, а впереди идущим повезло увидеть самку глухаря, тотчас убежавшую с тропы в самую чащу. Достигнув устья реки Янысос, мы оставили берега Луцоульи и прошли еще километр вдоль ее притока, пока тропа окончательно не свернула в тайгу, плавно набирая высоту.

Поначалу мы решили преодолеть этот довольно протяженный подъем на лыжах, но затем отказались от подобной идеи — сил на это уходило намного больше, чем если идти пешком, скорость сильно падала, ноги “стреляли” из-за неработающих насечек и комфортно себя чувствовал только Рустам на своих лыжах с камусом. Один за другим мы снимали лыжи и укладывали их на волокуши, продолжая подъем пешком. Дело сразу пошло на лад и скорость выросла.

Небо тем временем хмурилось, начался снег, а верхушки деревьев раскачивал ветер. Внизу под сенью деревьев он почти не ощущался, но скоро мы должны были выйти из зоны леса на склон горы Печерья-Таляхчахль, где ветер мог с нами делать все, что ему вздумается.

Затяжной подъем сменился менее продолжительным спуском, тайга стала редеть, становиться ниже, и вскоре мы вошли в густой березняк у самого подножия горы. Впереди уже была видна опушка, за которой ветер гонял по склону снежную крошку.

Надев маски, балаклавы и толстые варежки, мы покинули лес и начали траверсировать склон. Здесь еще встречались низкорослые березки, но они уже не могли защитить нас от сильного ветра. Добавилась и еще одна трудность: наши волокуши, представляющие собой пластиковые ванны всевозможных форм и размеров, стали переворачиваться, не выдерживая движения поперек склона. Каждые несколько шагов нужно было останавливаться, подтягивать сани к себе, ставить их ровно на тропу и… через минуту повторять все сначала. Впоследствии мы придумали решение этой проблемы, но поначалу сильно устали. На этом участке комфортнее всего было Юле, использующей в качестве волокуш старый гермобаул, которому было все равно какой стороной касаться склона.

Несмотря на трудности с волокушами, мы довольно быстро преодолели 800 метров траверса и начали подъем на Главный Уральский хребет — на седловину, что к северу от вершины Печерья-Таляхчахль. Здесь ветер стал предпринимать против нас уже совсем решительные действия: дул четко в лицо, маскировал тропу и поднимал такую поземку, что видимость падала до пары десятков метров, а порой рельеф впереди и вовсе не читался из-за сплошной белой пелены. И чем выше мы поднимались — тем сильнее разыгрывалась непогода.

Шли медленно “по приборам”, почти без привалов. Подъем давался нелегко, но все держались молодцом — никто не унывал. Нашей целью на сегодня была Вологодская грань — восточная граница Печоро-Илычского заповедника, а точнее горные модули, установленные на вершине горы, в которых мы по плану должны были заночевать. В навигаторе это место было отмечено, но с учетом возможных погрешностей промахнуться мимо маленьких обледеневших вагончиков в условиях плохой видимости во время пурги не составило бы большого труда, но этого допустить было никак нельзя.

Считая оставшиеся метры до финиша, мы все-таки попали точно в цель, а в подтверждение этому, когда до вагончиков оставалось не более 100 метров, впереди загорелись фары снегоходов. Какая-то группа верхом на железных конях продиралась сквозь пургу к спасительной зоне леса, а увидев нас, идущих наоборот вверх, крайне удивилась. «Мы думали, что это мы сумасшедшие, но теперь будем знать, что есть намного более тяжелый случай!» — усмехнулись они. Обменявшись взаимными пожеланиями удачи и доброй дороги, мы наконец достигли Вологодской грани.

Горные модули представляют собой типичную антарктическую станцию, какой ее обычно рисует воображение. Обледеневшие вагончики, очертания которых едва читались под толстым слоем снега и льда, стоят посреди открытого всем ветрам пространства — в данном случае на плоской вершине горы.

Первым делом мы бросились топить печки-буржуйки, расположенные в каждом из двух наших домиков, но не тут-то было — обещанные нам топливные брикеты действительно были на месте, но большая часть из них была настолько влажной, а затем промерзшей, что разжечь их удалось совсем не скоро. Когда же они наконец начали гореть, то прошло еще немало времени, прежде чем мы настроили систему “труба-дверь-дыры в двери”, чтобы дым стал уходить в трубу, а не в вагончик.

Пока одни ”развлекались” с печками, другие устанавливали палатки на бешеном ветру.

Около каждого вагончика из-за постоянных ветров образовалась снежная яма, в некоторых местах которой ветер дул несколько слабее. Выбрав такое место рядом с запертым вагончиком инспекторов заповедника, мы установили одну трехместную палатку, нарезав снежных блоков и построив из них защитную стенку. Палатка за этой стенкой, растянутая на лыжах, стояла достаточно надежно.

Рядом с другим вагоном мы обнаружили маленькое иглу, построенное кем-то из наших предшественников. Рустам, доведя иглу до ума, решил ночевать в нем. Тем временем девчонки, наблюдая из вагончиков за нашими снежными приключениями, выступили с предложением потесниться и разместить нас внутри. В итоге четверо человек в самом деле спали в вагончиках на полу и нижних полках «вальтом», а остальные разместились в палатке и иглу. Все были под крышей.

Печки в горном модуле специально или случайно сконструированы таким образом, что довести на них воду до кипения невозможно — мешает воздушное пространство между топкой и поверхностью, на которую ставятся котелки. Поэтому топили снег и кипятили воду мы в основном на горелках, а затем разливали по термосам. Пытались сварить борщ из сушеных овощей, но процесс затягивался, хотелось спать, а поэтому поужинали бутербродами, съели тушенку из борща, попили чаю с конфетами и улеглись спать под шум бури, разыгравшейся снаружи.

Завтра по плану мы должны были совершить радиальный 20-километровый выход до столбов и обратно, но пурга ставила его под сомнение. Всю ночь лежу в палатке и слушаю, не поутих ли ветер. Наконец к 5 утра он то ли стихает, то ли палатку окончательно засыпает, но на душе становится как будто спокойнее.

Маньпупунёр

Столбы выветривания на плато Маньпупунёр, признанные, согласно какому-то очередному рейтингу, одним из пяти главных природных чудес России (хотя подобных чудес в нашей стране намного больше), овеяны множеством легенд различного происхождения. Наиболее интересны из них древние мансийские сказания, сложенные немногочисленным (всего 12 тысяч человек) народом, на протяжении веков живущим в этих диких местах. Почти все такие легенды, объясняющие, в основном, происхождение столбов, сводятся к одному — на Маньпупунёр лучше не ходить. В этом священном месте живут духи, а их беспокойство до добра еще никого не доводило. Манси до сих пор верны этому правилу, но при этом считают, что русских оно не касается — им можно на Маньпупунёр.

Рассвет на Вологодской грани

Откапывая с утра после бури палатку, невольно задумываешься — может все-таки правы манси, что не каждому дозволено там побывать. Но у нас, кажется, появлялась такая возможность. Ветер заметно стих, небо прояснилось и мы, не теряя времени, стали собираться. Позавтракали кус-кусом, который отлично разваривался даже просто в горячей воде, оставили все лишние вещи в модулях и вышли на маршрут, взяв с собой на всякий случай спальники, термосы, фонарики и пуховки.

Склон горы по ту сторону Вологодской грани был промаркирован красными флажками до самой зоны леса, так что с ориентированием проблем не возникло. Быстро спустившись, продолжили движение по снегоходной тропе, петляющей по лесу. Вскоре достигли дна долины, по которому под слоем снега и льда несет свои воды река Печора. В паре километров отсюда она берет свое начало и пока ничем не напоминает самую большую реку европейского севера.

Еще через километр тропа стала взбираться по лесу на противоположную сторону долины, а за одним из поворотов мы увидели снегоход. Оказалось, что он принадлежит инспекторам заповедника, которые должны были нас сопровождать по маршруту к столбам. Они приехали к ручью и набирали воду в большие 30-литровые бутыли для своего верхнего домика, расположенного на плато неподалеку от нашей цели.

Один из инспекторов пошел дальше вместе с нами, а другой предложил отвезти наши рюкзаки на санях как раз до домика, мимо которого мы пройдем по дороге к столбам. Мы согласились, а также отправили со снегоходом Максима, чтобы тот сварил чаю на печке к приходу группы.

Тропа тем временем плавно забиралась в гору, а лес снова начинал редеть. Поднялся ветер, который усиливался по мере нашего продвижения выше зоны леса, а снежная пустыня вокруг изобиловала причудливыми снежными скульптурами — занесенными снегом елками.

По словам инспекторов, сильный ветер здесь дует каждый день, и если за месяц выдастся дней 5 тихой погоды, то это можно считать большой удачей. Мы же считали удачей достаточно хорошую видимость — ветер нес по склону поземку, но не поднимал ее высоко, так что окружающие ледяные просторы просматривались хорошо.

Наконец впереди показался домик инспекторов — с виду обычный каркасный дом, как какая-нибудь дача в Подмосковье, но только тоже покрытый ледяной глазурью, как и наши вагончики. Удивительно, как его не сдуло за все эти годы! Ветер тем временем усиливался, достигнув значений вчерашнего вечера, и мы решили не откладывать наш выход к столбам, до которых от домика оставалось еще около километра.

Ветер всячески пытался воспрепятствовать нашему продвижению вперед и в какой-то момент мы даже почувствовали, что на нем можно лежать — такой силы он был. Но впереди уже показалась цель нашего похода — огромные каменные исполины, возвышающиеся в вихрях пурги, и нас было уже не остановить.

Забыв про ураганный ветер, мы ускоряли шаг, бегали и прыгали, делали множество фотографий и радовались, как дети. Каждый в тот момент думал о своем, но наверняка о чем-то хорошем.

В общей сложности мы провели 1,5 часа, гуляя вокруг столбов, а затем побрели обратно к домику инспекторов, часто оборачиваясь, пока каменные великаны не скрылись за снежным склоном.

Инспекторы оказались очень гостеприимными и приятными ребятами, разрешили нам отдохнуть у себя в доме, посадили за большой стол, а Максим всех напоил чаем. Подобный небольшой отдых оказался очень кстати перед обратной дорогой.

Затем все снова оказались во власти ветра, пока не спустились в зону леса. Там было тихо, а в солнечных лучах заснеженные деревья горели ярким холодным светом.

Снова сделали привал у Золотого ручья, в котором по легенде много лет назад мыли золото.

Напившись вкусной воды и набрав красивых камушков на память, мы продолжили наш путь, выслав вперед авангард из четырех самых быстрых человек, чтобы они затопили печки в вагончиках.

Когда снова перешли Печору, то увидели огромный фронт, летящий по небу за нами по пятам. Вскоре солнце скрылось, начался снег, а верхушки деревьев закачались в диком танце. Вот уже близится опушка леса, за которой нам предстоит подъем по голому склону горы к модулям. Авангард успевает проскочить до начала бури, а остальные 15 человек медленно, плотной группой поднимаются по склону на ураганном ветру. Сегодня ветер еще сильнее, чем вчера. Каждый шаг дается с трудом, а от одной вешки другую совсем не видно.

Вагончики становятся заметны, только когда мы почти вплотную к ним подходим. Набиваемся внутрь, кипятим чай и слушаем, как ветер трясет обшивку вагона.

Андрей откапывает палатку, но ветер ее минут за десять снова на половину засыпает. Буря становится еще сильнее. Туалет, расположенный метрах в тридцати от нашего основного вагончика, становится настолько труднодоступной целью, что снаряжается целая экспедиция, целью которой было отыскать его в пурге. Впоследствии этот подвиг получил название “первой женской экспедиции на Вологодской грани” и навсегда вошел в историю великих путешествий. Конечно, стоило натянуть до туалета веревку, и проблема была бы решена, но у нас подходящей не было, в модулях тоже. Поэтому мы зажигали огни, как на взлетной полосе, чтобы видеть хоть какие-то ориентиры, и выходили на улицу цепочками, чтобы не потеряться в белой мгле. Наконец все поели, попили чаю и стали готовиться ко сну.

Пришло время идти спать и тем, кто поселился в палатке. Перспектива такой ночевки представлялась крайне увлекательной, из разряда “пока один спит — другой копает, затем меняемся”. Палатка была установлена прямо рядом с дверью еще одного вагончика, где были места, но который был закрыт, как инспекторский. Сами инспекторы постоянно жили в домике на плато, а здесь практически не бывали. После долгих раздумий и сомнений, мы сломали маленький навесной замок (за что приносим наши извинения заповеднику) и открыли дверь вагона. Внутрь через щели уже намело порядочно снега, так что мы первым делом взялись за лопаты — очищали пол, нары, ящики, расставленные на полках. Затем затопили печку и кое-как завесили одеялом дверь, через щели в которой ветер продолжал наметать внутрь снег. Постепенно внутри стало тепло и уютно, но расположение двери относительно направления ветра вызывало опасения, что утром мы ее открыть не сможем. Связались по рации с другим вагоном и сообщили, что если к завтраку не придем, то значит нас замело, и нужно идти откапывать. На этом для нас закончился запоминающийся день 18 марта 2020 года.

Белый плен

Надежда, что утро следующего дня будет таким же ясным, как накануне, не оправдалась. Открыв глаза, я первым делом услышал все тот же шум пурги за бортом и ощутил резкие толчки от порывов ветра, которые сотрясали модуль. Снег нас порядком засыпал, но дверь не заблокировал, так что выбраться наружу получилось без особых проблем, не считая того, что открыв дверь, обратно ее закрыть уже не получалось из-за мгновенного проникновения снега на порог. В образовавшуюся щель внутрь модуля сразу же наметало целый сугроб, и чтобы предотвратить это, нужно было сразу же хвататься за лопату, очень быстро откидывать снег от двери и с порога, а затем с силой захлопывать дверь. Проделав эту операцию, мы отправились в самый большой модуль, расположенный совсем рядом, но который все так же не был виден в ревущей белой мгле. Однако ровно по расписанию, в 6:30 утра, был готов вкусный завтрак, горячий чай, а все члены нашей экспедиции казались на удивление бодрыми и веселыми.

Сегодня был день рождения у Веры, которая приготовила очень вкусный торт из шоколадной пасты и обломков печенья. Мы же дружно ее поздравили и подарили рисунок, который нарисовали еще в поезде. Женя накануне придал ему оригинальный вид, сделав паспарту из топографической карты (у нас была запасная), а также соорудил открытку, в которой каждый написал свои пожелания имениннице. Да, такого дня рождения у Веры еще не было!

Здесь не могу не сделать отступление и не восхититься выдержкой всей нашей команды, состав которой преимущественно был женским. Не каждый до этого бывал в столь суровых условиях, но на протяжении всего похода и даже в этот не самый простой момент, когда мы оказались заперты нескончаемой пургой в тесных вагончиках, никто не терял самообладания и не падал духом. Все так же звучали шутки и смех, Коля играл на гитаре, Максим не спал ночами, следя за печкой, девчонки целыми днями топили снег, чтобы всех напоить и накормить… и лишь только иногда можно было заметить чей-то усталый взгляд, который, однако, быстро отводили в сторону, понимая, что сейчас не время для слабости.

Пурга тем временем стихать не спешила. Прошло уже больше 12 часов с момента, как она началась, но ни малейшего намека на прояснение не было. В нашем графике был потенциальный запасной день и мы могли отсрочить время нашей выброски, позвонив по спутниковому телефону, но появилась другая проблема: за два дня мы сожгли почти все наши запасы газа и бензина, которые не были рассчитаны на столь активное использование. По плану мы должны были готовить на печках, но никто нам не сказал (точнее мы не предвидели), что в модулях на них в лучшем случае удастся растопить снег. О том, чтобы приготовить сублиматы речь уже не шла, и мы питались хлебцами, колбасой, салом, сыром, горчицей, чесноком и различными сладостями. Жидкость старались экономить, как и остатки топлива. Рюкзаки наполовину собрали, чтобы в случае малейшего прояснения сразу же стартовать.

Нельзя сказать, что в плену пурги нам было скучно. Полина загадывала интересные загадки, которые мы все дружно пытались отгадать, Коля выдавал шедевр за шедевром на гитаре, Женя чинил лыжи, а все остальные занимались поеданием шоколадного торта. Я же почему-то вспоминал Георгия Ушакова и его экспедицию на Новую землю в 30-х годах XX века. 

Сразу после полудня внезапно появилась видимость, а ветер стал заметно слабее. Давление при этом оставалось все таким же низким. Принимаем решение начать подготовку к старту, в процессе которой будет возможность понаблюдать за тенденцией изменения погоды. Сборы продлились около часа и за это время окончательно стало понятно, что горы нас отпускают и нужно ловить момент. Выносим рюкзаки на улицу, упаковываем волокуши, наспех убираемся в вагончиках, подпираем двери досками и выходим.

Кто-то идет пешком, благо снег держит неплохо, а кто-то на лыжах.

Двигаемся примерно с одной скоростью, но на затяжном спуске с седловины все-таки растягиваемся. Только бы опять не налетела пурга!

На небе в разрывах между облаками просматривается голубое небо, а склоны гор на горизонте освещены солнцем, что на самом деле еще ничего не значит, но придает бодрости.

Внизу под склонами свежевыпавший снег оказывается глубоким, рыхлым и влажным. Снова начинают переворачиваться волокуши, которые теперь еще и плохо скользят. Натираем их свечками, как и подлипающие лыжи. На траверсе для двух самых больших волокуш организуем сопровождение, как для пострадавшего в акье. Благодаря этому они перестают без конца кувыркаться и мы успешно спускаемся в уже знакомый нам березняк.

Тропу полностью замело и мы не сразу ее находим в прозрачном лесу, открытом всем ветрам. Зато в тайге, под покровом хвойных деревьев, даже заметенная тропа неплохо читается, так что наша скорость снова возрастает. Обратная дорога почему-то всегда кажется быстрее, и мы не успели оглянуться, как достигли вершины горы, поросшей лесом, и начали затяжной спуск. Прямо на тропе встретили еще одну группу лыжников — они только встали на ночевку. Как вскоре выяснилось, они идут до горного модуля за три дня. Пожелав друг другу удачи, продолжили спуск.

Лыжи сегодня снова по большей части ехали на волокушах, но на спуске многие их надели и унеслись вперед. Временами начинался снег, над лесом кружился ветер, но нас ему было уже не достать.

Какой же гостеприимной и уютной нам тогда показалась заснеженная тайга! С таким же чувством, с каким мы спустились с гор в ее объятия, возвращается домой моряк после долгого и трудного плавания. Еще засветло прибыв на нашу первую ночевку, мы наслаждались теплом костра, уютом шатров, бесконечным запасом воды в реке, вкусным ужином и нашей веселой компанией.

В тот вечер мы долго сидели у огня и пели песни, а на небе снова мерцали звезды. Завтра решили выходить попозже.

Возвращение

20 марта 2020. Позавтракали в 8:30, не спеша собрались и вышли на маршрут примерно в 10:30. Наша команда, несмотря на свой значительный размер, окончательно сходилась. Главный тому признак — ощущение, что все происходит само собой. Печки сами топятся, чай сам варится, вода сама из ручья прыгает в котелки, затем палатки как-то сами оказываются в чехлах и т.д. На самом деле так бывает только тогда, когда каждый проявляет инициативу и что-то предпринимает для общего дела, а не ждет просьб и указаний — и это верный признак хорошей команды.

Сегодня мы повторили наш маршрут первого дня, но теперь двигались вниз по Луцоулье. Утром нас немного посыпало снегом, но зато потом вышло солнце и светило всю дорогу.

По дороге останавливались перекусить и поиграть в «крокодила», а потом снова шли по заснеженному руслу реки. Хотелось растянуть этот крайний ходовой день.

Около 17 часов вернулись на базу Трехречье. Заняли ту же избушку, поставили рядом с ней палатку и стали готовить ужин. Под вечер порядком похолодало и мы переместились в главный вагончик базы, где пили чай и долго играли на гитаре.

Ночью, когда все разошлись спать, из леса стали появляться снегоходы — это наши друзья-манси приезжали заранее, чтобы завтра утром доставить всю команду обратно на Турват. Гуляю по спящей базе и любуюсь звездным небом, к которому высокие сосны тянут свои мохнатые лапы. Спать не хочется.

Утром после завтрака мы принялись за погрузку саней. В этот раз получилось все уложить намного быстрее и качественнее — сказывался опыт. Сами расположились тоже как будто удобнее. Снова ревут моторы, мгновение — и Трехречье остается где-то за снежным холмом, а мы уже несемся по льду Большой Сосьвы. 

Километров через 10 остановились на привал и сфотографировались вместе с нашими водителями, а потом еще раз останавливались в тайге, где девушки исполнили танец маленьких лебедей. На следующем привале, который был уже на льду озера Турват, происходила совсем масштабная постановка про маленьких голодных крабов и не только…

Финальный участок пути по озеру пролетели с ветерком!

Две машины ГАЗ-66 очень пунктуально ждали нас в условленном месте, так что мы быстро перекидали в них снаряжение, попрощались с ребятами на снегоходах, с озером Турват и запрыгнули в кузов. Обратная дорога почему-то прошла намного легче — то ли потому что сегодня порядком подморозило и по зимнику ехалось легче, то ли сказывался опыт.

Под вечер мы прибыли в Ивдель, где заселились на второй этаж городской бани. Посетили местный магазин, попарились, приготовили ужин на плитке, попели песни под гитару и вручили всем сувениры на память о нашем походе, которые долгими зимними ночами делал Женя. Это было хорошее завершение путешествия.

Весь следующий день мы тоже провели в Ивдели. Первым делом решили посетить местный историко-этнографический музей, но из-за последних событий экскурсию нам проводить отказались. Наконец экскурсоводу удалось убедить местного начальника культуры в том, что мы только из тайги вернулись, а поэтому стерильны — и экскурсию для нас все-таки провели. Музей оказался очень интересным, а экскурсовод увлеченным человеком, умеющим интересно рассказывать.

После музея посетили местное кафе-столовую, которая тоже нас не разочаровала — очень вкусно и недорого. После обеда отправились гулять вдоль реки Ивдель. Улица, идущая вдоль берега, вскоре превратилась в тропинку, которая привела нас к высоким скалистым обрывам, поросшим сосновым лесом. Мы залезли на самый верх и долго фотографировались.

Вечером все тот же бессменный ГАЗ-66 доставил нас на ж/д вокзал, где мы перепаковали рюкзаки, согрелись под руководством Татьяны, спели несколько песен на прощание и снова за 5 минут загрузились в проходящий поезд. А дальше всех ждала пересадка в Екатеринбурге и дорога домой — у кого по воздуху, а у кого на поезде. Тепло попрощавшись, мы расстались, в надежде на скорые новые встречи.

Об одежде

Набор одежды для зимнего похода на Маньпупунер можно назвать классическим горным: три слоя (термобелье, флис, мембрана), пуховка, теплые варежки и флисовые перчатки, балаклава, шапка, очки и маска, шерстяные носки, гамаши или бахилы (в зависимости от обуви). Надевать кошки на данном маршруте не придется, поэтому в качестве основной обуви мы бы рекомендовали использовать зимние сапоги типа таких. Они легкие, теплые, непромокаемые, удобные и недорогие. В них удобно идти как на лыжах (если установлены соответсвующие крепления), так и пешком, а вкладыш удобно вытаскивать и вешать на ночь в палатке над печкой.

В нашей группе у многих были подобные сапоги, в таких же ходят почти все местные жители, включая манси. Если у вас есть двухслойные альпинистсткие ботинки, то можно пойти и в них — жесткость управления лыжами будет намного выше, чем в сапогах, но альпинистские ботинки стоят дорого, а у костра запросто могут развалиться. Если вы идете по маршруту на беговых лыжах, то сапоги пригодятся вечером в лагере на смену ботинкам для беговых лыж. 

О лыжах

Прежде чем покупать себе какие-либо лыжи, нужно определиться — будете ли вы в дальнейшем регулярно ходить в многодневные лыжные походы или это разовая акция. Если будете, то покупайте себе летом на распродаже сразу нормальный комплект. Например, лыжи Fisher Sbound с насечкой и съемным камусом, а к ним крепления Hagan Xtrace. Это не дешевый комплект, но хороший, с которым вы будете получать удовольствие от похода, а не бороться всю дорогу с неработающим снаряжением. Если же поход на Маньпупунер для вас разовая акция лыжного туризма, то нет смысла тратить большие деньги. Идите на тех лыжах, которые у вас есть, и к которым вы уже привыкли. Если это беговые лыжи, то подберите к ним максимально теплые ботинки с запасом по размеру, чтобы внутрь помещался шерстяной носок, а также сшейте бахилы. В феврале мороз может достигать отметки -30 и ниже, а ноги, как известно, всегда замерзают первыми. У нас в марте было только -20, но никто из двух участников, идущих на беговых лыжах, не замерз. Во всяком случае не жаловался. Также не забудьте взять мази держания на разную температуру, если лыжи у вас без насечки, и свечку — на случай подлипа. Большая часть нашей команды шла по старинке на широких туристских дерево-пластиковых лыжах с тросиковыми креплениями. Лыжи у нас были производства «Новой лыжной фабрики». Сказать, что мы с ними намучались — это не сказать ничего. Такие лыжи годятся только для армии — солдаты все равно там не ради удовольствия. Палки у нас тоже были разные: треккинговые, вот такие и советские из толстого алюминия. Лучше всего себя показали обычные треккинговые палки — они жесткие, не гнутся, удобны в траспортировке, в любой момент можно подрегулировать их длину. Нужно только обзавестись (если не было в комплекте) большими снеговыми кольцами и поставить их на палки перед походом.

О волокушах

Если у вас среди снаряжения есть печки и бензопила, то волокуши вам понадобятся. При походе на лыжах по ровной местности волокуши являются незаменимым элементом снаряжения: можно идти совсем без рюкзака и с легкостью тянуть за собой огромное количество груза, но когда на маршруте появляется рельеф — сразу же ощущаются все минусы волокуш. У нас было много разных саней, но лучше всего себя чувствовал Рустам. Его система подготовки волокуш видна на фото ниже.

Ключевое здесь — это компактность упаковки груза (высота груженых саней не превышает их ширину) и жесткая сцепка саней с лыжником. В результате волокуши у Рустама совсем не переворачивались даже на траверсе, но в них правда не было печек и бензопилы. На наш взгляд — это лучший вариант тюнинга волокуш. Если на всю группу будет несколько таких волокуш, то увезти на них получится очень много, в том числе печку и бензопилу.

Общая тактика похода

Ключевой момент здесь, на наш взгляд, это запасной день в графике. К радиальному выходу на плато Маньпупунёр с Вологодской грани можно смело относиться как к штурму вершины, особенно с учетом того, что с этого года заповедник строго запретил ночевки в домике инспекторов рядом со столбами. Поэтому чтобы успешно и безаварийно преодолеть 20 километров пути и успеть полюбоваться столбами, погода должна быть хоть какая-то сносная. В такую пургу, которая застигла нас по возвращению на Вологодскую грань, сходить до столбов и обратно не представляется возможным, а если даже и получится дойти, то все равно ничего не увидишь. Было бы обидно проделать столь долгий путь и так и не увидеть Маньпупунёр, а поэтому запасной день нужен. Если он не пригодится, то можно провести его в мансийском поселке или в прогулках по Ивдели.

(с) Филипп, инструктор турклуба City Escape

Подробнее о походе на Маньпупунёр

Написать отзыв